Граница леса

— Не хочешь со мной разговаривать? — удивился Вийник. Он и раньше замечал враждебность девочки, но приписывал это нелюбви к урокам. — Когда я успел тебя обидеть? Кикса!

Девочка вперила в него сердитый взгляд и пробурчала:

— Тиселе говорила, вы недобрый человек. Вы её обидели.

— Какая Тис?.. — не понял сначала маг. А после вспомнил. Кусачего зверёныша в странной одежде. Бешено воющую ведьму. Нечеловеческую фигуру на безголовой лошади. — Тиселе! Ты разговаривала с ней?! Она же ведьма!

— Ну и что? — насупилась девочка. — Моя мама… моя мама тоже была ведьмой.

Она сделала несколько судорожных вздохов и маг испугался, что девочка вот-вот зальётся слезами.

— Что с ней случилось? — как можно мягче спросил он.

— Не знаю.

— Где она живёт?

— Не знаю.

— Но хоть что-то ты о ней знаешь!

— Да, — с вызовом ответила Кикса. — Она была ведьма. Когда меня забрали в орден, она ушла из города. А я с ней даже не попрощалась!

Кикса всё-таки расплакалась. Вийник растерялся.

— Ведьма не может входить в города, — напомнил он, пытаясь отвлечь девочку от слёз.

— А вот и может! Мама входила и выходила! И Тиселе тоже! Это очень даже просто сделать, надо только подстеречь кого-то, кто заходит, и наложить на него проклятье! Мне мама рассказывала! Только не стала учить. Сказала, лучше пусть я в Коллегии учусь, тогда это и не понадобится.

— И кого же она… прокляла? — уточнил волшебник.

Пока чиновники следили за своими законами о правильном колдовстве и нечисти, пока маги верили наложенным на жилища заклинаниям, ведьмы, оказывается, свободно разгуливали по городам среди обычных людей и раскидывали проклятья направо и налево?! Нет, это наверняка исключение.

— Папу, — призналась девочка. — Чтобы ему понравиться.

Вийник чуть не расхохотался.

— Она хотела за него выйти замуж?

— Нет, — равнодушно пожала плечами Кикса. — Ей хотелось войти в город, а это заклинание получалось у неё лучше всего. Ну, и…

— И появилась ты, — подытожил маг.

— Да, — просто ответила девочка. — Мама потом сняла проклятие, но папа сказал, что от дочери отказываться не будет. Он давал маме денег, а она… помогала ему… ну, знаете, всякое там…

Она неопределённо покрутила перед собой руками. Вийник кивнул. В чём ведьма могла помогать аптекарю, он не знал и не интересовался.

— Какого цвета глаза у твоей матери?

— Серые, — пожала плечами девочка. — Ну, как у меня. Какая вам разница?

— Они когда-нибудь меняли цвет? — не отставал волшебник.

— Да нет. Я не помню. Глаза и глаза. Какая разница?

— Чему ещё тебя учила мать?

— Всякому, — отрезала девочка. — Носки штопать. Интересно?

— Кикса, не дерзи.

— Да не помню я! — закричала девочка. — Зачем вам это надо?!

— Если я спрашиваю, значит, мне надо, — жёстко ответил маг. — Тебя мать учила колдовству? Может, рассказывала? Она что-то говорила о своей семье? Откуда она родом?

— Нет. Ничего она не рассказывала. Она говорила, что не стоит знать о родственниках, которые тебя только позорят. У ведьмы нет дома, нет родных. Они выгнали её, когда обнаружился её дар. А могли бы отправить учиться, она была бы одна из вас. А теперь всё уже. Она говорила, что живёт тут только ради меня. Что всегда хотела, чтобы у неё была дочь, а у дочери…

Девочка расплакалась сильнее прежнего.

— А у дочери чтобы всё было хорошо, — провыла она между рыданиями.

Вийник вздохнул. Кажется, Борак, владелец дома, говорил, что они могут обращаться к его жене, если потребуется женская помощь. Самое время её позвать. Утешать плачущих детей он так и не научился…

Принять решение было не так-то легко. Да, он научился вынимать из человека нити враждебной силы, но какой ценой… не превращайся леди Элесит в безумствующую колдунью, вряд ли он так легко решился бы на подобную операцию, которая заняла, кстати, не один день. А здесь необходимо пусть не вынуть, но скопировать саму суть, основу магических способностей, отделить то, что есть в любом маге — возможно, в любой волшебнице, то есть в маге женского пола — и всё это сделать незаметно для окружающих в то время, пока они будут ехать к Огненному Ордену.

Кикса сидела в поскрипывающей линее и пыталась успокоить разум, как учили в Ордене. Было холодно, но горящую жаровню поставили подальше от неё, к Танару и Ковеку. Им, мол, нужнее. Как будто, если ты огненная волшебница, ты и не мёрзнешь вовсе. Как будто она эту жаровню подожжёт как только руку протянет. Как будто…

— Кикса! — резко одёрнул Танар. — Ты нас сейчас подожжёшь! Не смотри на нас!

— Не обижай её! — вмешался Ковек, заметив, как насупилась девочка.

Кикса вздохнула и постаралась успокоить разум. Печати Ордена, замыкающие её магию, всё с каждым днём всё больше слабели, и ей постоянно приходилось напоминать об осторожности. Она не была волшебницей, нет, она была огненной ведьмой, сейчас она это хорошо понимала. Если бы её не блокировали, тогда, может быть… или если бы она не владела огненным волшебством. Или…