Граница (ЛП)

     И все же... не совсем молчаливом. С потолка в сотне участков капала вода, влажные бумаги вросли в пол, приобретя цвет крепкого чая, и теперь издавали едва слышное шуршание, а плиточный пол немного хрустел под шагами двух непрошеных гостей. Сам же пол казался губчатым, словно его поддерживали лишь гнилые лучи страха. Дейв и Оливия миновали то, что когда-то было трофейным шкафом, в котором стояли награды спортивной команды. Теперь же стеклянные дверцы были разбиты, а сами призы потемнели от отравленной воды. На одной из стен виднелась огромная фреска, которую, похоже, нарисовали школьники. На ней был изображен круг, раскрашенный прежними цветами Земли, а по контуру его стояли схематические человеческие фигурки, держащиеся за руки. Теперь фреска покрылась коричневыми струпьями, часть ее слоями отошла от стены, однако все еще виднелась расплывчатая надпись: Человечество — это семья.

     — Здесь был кабинет, — сказал Дейв, проходя мимо одной из открытых дверей. — Столовая выше. В дальней комнате я нашел медикаменты. Библиотека должна быть после нее.

     Оливия кивнула. Из труб громко капала вода. Вокруг разбросанных тетрадей и обломков школьных парт растекались лужи. Шкафчики школьников, которые в тот день в панике пытались вернуться домой, были разворошены. Оливия пыталась представить, как директор и учителя силились прекратить панику, живо вообразила себе треск интеркома, ужаснулась, подумав о множестве родителей, явившихся за своими детьми в школу, в то время как во всех выпусках новостей трубили о том, что корабли Горгонов собираются уничтожить планету. Теперь остались только призраки, подумала она. Призраки прежней жизни, призраки не только американской мечты, но и общечеловеческой семьи, о которой говорилось в той надписи…

     — Ты в порядке? — спросил Дейв.

     — Да, — ответила она, хотя он и знал, что это ложь.

     — Мы не пробудем здесь слишком долго.

     Оливия только кивнула, но ничего не сказала в ответ.

     Они продолжали двигаться сквозь желтоватый полумрак. Опаленная труба валялась на искривленном полу. Гидеон покинул здание, подумала Оливия. Это почти заставило ее рассмеяться, но в этом крушении было слишком много грусти, слишком много рухнувших надежд и несбывшихся ожиданий. Она не решалась подумать о том, что впоследствии случилось со многими учениками, родителями и учителями. Возможно, некоторые из них пополнили ряды Серых людей... если не здесь, то где-то в другом месте.

     — Вот, — нарушил тишину Дейв. — Вход, должно быть, здесь.

     Он остановился в коридоре перед ней. Шкафчики с треснувшими стеклянными вставками стояли по обе стороны двери в библиотеку.

     — Давай посмотрим, — голос Дейва сделался тихим и решительным. Перед тем, как открыть дверь, он достал револьвер из кобуры и щелкнул предохранителем.

     Оливия последовала за ним, оставляя дверь открытой.

     Вокруг царил беспорядок. Полная катастрофа: окна выбиты, книги свалены со стоек ветром и размыты дождем, желтая и зеленая плесень образовалась на стенах и полу, и оба посетителя понимали, что прикасаться к ней нельзя. В воздухе витал болезненно-сладкий запах гнили, мерзкий смрад разложения. Часть потолка провалилась, трубы опасно свисали вниз. Разбросанные по полу книги поросли плесенью и отсырели.

     Посетители стояли и молча оглядывали комнату.

     — Боже мой, — наконец, вымолвил Дейв. Он нахмурился, жалея, что у него не осталось сигарет. — Похоже, никто из серых ублюдков не любит читать, а?

     На этот раз Оливия не выдержала. Она рассмеялась — чистым и грудным смехом — и Дейву понравился этот звук. На его лице показалась сдержанная полуулыбка, и он пожал плечами. Света в помещении было мало. Дейву не нравилась идея опускаться здесь на колени и охотиться за дорожными картами на этом поросшем плесенью полу. Библиотека выглядела так, как будто кто-то перевернул здесь все вверх дном и несколько раз перетряс. Дейв подумал, что им не помешает лопата и резиновые перчатки, и проклял себя за то, что не подумал об этом заранее. Но... они уже пришли сюда, и нужно было с чего-то начинать. С чего?

     Хороший вопрос.

     Он попытался сдвинуть книги в сторону ногой, и сначала это сработало, но вскоре книги будто приклеились к полу и застряли. Некоторые из них, похоже, почти растворились, и никто не смог бы уже сказать, какую информацию они когда-то в себе хранили. По крайней мере, ничто из этого месива даже близко не напоминало дорожный атлас.

     — А это не поможет? — спросила Оливия, положив ногу на разбитый глобус, лежавший на полу.

     — Не думаю.... не знаю, — Дейв услышал в собственном голосе нотки тихого отчаяния. — Даже если мы найдем карты... я понятия не имею, что мы толком ищем. Боже... здесь все перевернуто гораздо больше, чем я предполагал, — он пнул в сторону несколько методичек. — Какая глупость!

     — Не глупость, — покачала головой Оливия. — Надежда.

     — Да. Ну... может, в наши дни это синонимы.