Граница миров

Когда Локи был еще слишком молод и самонадеян, хотя уже в те годы стяжал славу хитрого и изворотливого бога. Но этого было мало, ему в те времена всего было мало, и он решил обрести знание и мудрость, да так, чтобы они пришли сразу, как к Одину. Об одном Локи забыл — о единственном глазе Отца Дружин. Он не думал, что платить надо за все и даже богам, и отправился на Тимериннон — скалу Мудрости, где каждый может получить то, что хочет, да не каждый может добраться до ее вершины. Волшебство и все свое могущество даже боги оставляли у подножия Тимериинона. Человек ли, бог ли, Чуд любой мог подняться на вершину, пройдя множество испытаний и не полагаясь ни на что, кроме себя самого и своего клинка. И еще нельзя было повернуть назад. Ступив на первую каменную ступень лестницы, вырубленной в скале Тимериннона, уже нельзя было остановиться.

Локи пришел к Тимериннону и начал восхождение. Он даже не задумывался о том, почему Один предпочел отдать глаз, а не лезть на Тимериннон. Но вскоре понял и пожалел о том, что потащился на эту скалу. Вернуться Локи не мог — его в этом случае ждала неминуемая смерть; не мог и хитрость свою применить — не было тех, на ком он мог бы ее применять. Он просто тупо шел вперед, отмахиваясь от диких видений, накатывающих на него, стоило лишь отвлечься и подумать о чем-то ином, кроме пути наверх. Он отбивался от появляющихся из ниоткуда монстров, терпел боль от ран, которые не мог обработать и перевязать, смирился с голодом, жаждой, страхом — раньше он был варваром и привык ко всему этому, но самое страшное ждало его впереди.

Когда он добрался до вершины — Локи не ведал, сколько времени ему потребовалось на этот путь, — его ждало последнее испытание. Последнее и самое страшное.

Лестница заканчивалась огромным полупрозрачным кольцом из какого-то неведомого искрящегося голубизной камня. Только сквозь это кольцо и можно было пройти на плоскую вершину Тимериннона. И Локи вступил в кольцо.

То, что в летописях называли «испытанием самим собой» и «испытанием будущим», казалось чем-то забавным и просто любопытным, но совсем не страшным. Но первый же шаг Локи убедил его в обратном. Сначала на него обрушились видения, связанные с какими-то его поступками, и были они слишком реальными. Локи жил в них, в каждом отдельно и во всех разом. Он проживал тысячу тысяч жизней, и каждая из них была наполнена страданием и болью. И все они заканчивались страшными и дикими смертями. Тимериннон заботливо указал Локи на все его страхи и на самый главный, от которого он и сбежал в Небесный Дом. Тогда тот юный варвар просто не хотел умирать и боялся смерти. И Тимериннон самым жестоким и диким образом излечил молодого бога от этого страха. Заставил его понять и принять неизбежное и подготовил к неминуемому. К тому, что называется Судьбой.

Локи не ведал, через сколько мгновений, часов, лет, веков или эпох он сделал следующий шаг, чтобы встать лицом к лицу со своим будущим. Вся его судьба, раскрытая, словно развернутый пергаментный свиток, предстала перед ним во всех подробностях. При всем желании увиденное не могло понравиться Локи, и он хотел бы обо всем забыть, выкинуть из головы и памяти или хотя бы изменить предрешенное, но не мог. И каждый год убеждал его в том, что неминуемое потому и называется неминуемым, что никуда от него не деться. Конечно, Локи не запомнил мелких подробностей, наподобие завтрашнего боя, в итоге в голове остались только самые крупные, поворотные события, но и этого с лихвой хватало, чтобы трястись от страха, ожидая Судьбы.

Когда же Локи сделал третий шаг, то оказался на вершине Тимериннона, на ровной площадке, шагов пятьдесят в ширину и столько же в длину. Посреди этой площадки стоял золотой постамент, и на нем покоилась огромная книга. Из-за кольца Локи не видел всего этого, но сейчас это казалось неважным.

Локи приблизился к постаменту, и книга медленно превратилась в платиновую чашу, украшенную горным хрусталем и золотистыми «драконьими слезами»— исключительно редкими и дорогими камнями. Чаша была наполнена серебрящейся жидкостью, и время от времени на ее поверхности вспыхивали едва заметные голубые язычки пламени.

«Ты возжаждал мудрости и довольно за нее заплатил, — проговорила неожиданно соткавшаяся из воздуха туманная фигура в сером плаще. — Тебе осталось заплатить последнее и цена будет взыскана с тебя полностью и со всей строгостью. Пей и возвращайся в свой дом».