Граница надежд

— Бедный ребенок! — попыталась приласкать ее Венета. — А могла бы ты сказать мне, что ты считаешь самым важным?

— То, что всегда стояло между нами и чего никто не попытался устранить, — Сильва была бледна и не могла унять дрожь.

— Ты серьезно? — Венета попыталась сосредоточиться, чтобы избавиться от других мыслей.

— Столько лет я жила у тебя! Ты мою жизнь знаешь лучше, чем я сама, но до сегодняшнего дня ты и словом не обмолвилась о вражде между моим отцом и дядей Драганом.

— Ах вот ты о чем... — Венета с досадой махнула рукой и снова наполнила рюмки. — Зачем тебе это? Собираешься писать воспоминания или составляешь их родословную, и поэтому так разволновалась?

— Хотя бы сейчас не иронизируй! — холодный тон Сильвы заставил хозяйку опомниться.

— И что же? Когда ты узнала об их вражде, тебе стало легче? — посмотрела ей прямо в глаза Венета. Ей хотелось узнать истинную причину ее прихода, ее состояния.

— Ты пойми: я люблю отца и всегда готова встать на его защиту. И вдруг я узнаю, что в крови у него кипит злоба и он не остановится ни перед чем, чтобы отомстить! — Глаза Сильвы искрились, и это смутило Венету.

— Послушай, ты говоришь страшные вещи! — попыталась успокоить ее Венета. — Да, таковы люди. Сегодня они ненавидят, а завтра умирают друг за друга. Все может статься...

— И ты такая же, как они? — едва слышно спросила Сильва.

— Ты похожа на свою мать, — неизвестно почему вспомнила Венета о Жасмине.

— А может быть, я похожа только на себя?

— И это верно! — улыбнулась Венета, обнимая ее. — И что же теперь?..

— Ничего. — Сильва задумалась. — Я уйду отсюда. У меня к тебе просьба. Твоему брату грозит опасность. Насколько я поняла, виноват во всем мой отец. Дядя Павел должен вмешаться. А что касается самого Огняна, то не говори ему, что мы виделись с тобой. Пусть мы сохраним уважение друг к другу.

— И только это?

— Достаточно! Прощай, тетя Венета. Я многим тебе обязана. — Сильва положила пачку с сигаретами в свою сумку и пошла.

— Ты какая-то странная!.. Когда успокоишься, подумай обо всем снова. Ты знаешь, как много ты значишь для меня, для всех нас. Старики не так уж плохи. За их плечами долгие годы жизни, — вздохнула она и не нашла в себе сил сказать что-нибудь еще. Они поцеловались и молча расстались.

Сильва постояла какое-то мгновение перед закрытой дверью, потом пошла к себе домой. На площадке перед дверью квартиры она обнаружила большой пакет с засунутой под шпагат запиской. Она была адресована ей: «Сильва, эти игрушки я купил для детей, но отец отнял у меня право доставлять им радость. Отнеси их, пожалуйста, в детское отделение вашего госпиталя.

Огнян».

Сильва никак не могла попасть ключом в замок, так у нее дрожали руки. Но вот дверь наконец открылась. Войдя в квартиру, Сильва вдруг поняла, что отложит отъезд, хотя собиралась уехать этой ночью. Двое детей оказались лишены радости, и притом по вине тех людей, которые отняли радость и у нее. Неужели Огнян сдался? Где же его мужское достоинство, о котором говорил Бураджиев? Неужели он и с детьми был неискренним, как и с ней? Неужели все люди двуличные?.. Ее негодование было беспредельным, и она решила не останавливаться на полпути. Она вышла на улицу со свертком в руках.

С лужайки доносились веселые детские голоса. Росица прижимала огромную куклу к груди и с визгом убегала от своего брата.

— Не отдам! Не отдам! — кричала девочка.

Стамен все-таки догнал ее, и оба свалились на траву.

Из дома вышла Кера Сариева и тут же бросилась разнимать детей.

— Постыдились бы, чертенята! — кричала она, раздавая шлепки одному и другому.

Кто-то схватил ее за руку, и она увидела у себя за спиной Драгана.

— Ты что, взбесилась, что ли? — начал он трясти ее за плечи. — Хоть бы людей постыдилась, если не меня!

— Это мне стыдиться, что ли? — закричала женщина еще громче и вырвала свою руку. — Мне уже и крикнуть нельзя? — подняла она руки к небу, но его голос заставил ее замолчать.

— Иди в дом! — едва сдерживая гнев, сказал Драган, но Кера никак не могла угомониться!

— Ты меня свел с ума! Оторвал от людей, всю жизнь мне исковеркал. Вышвырнули тебя, как ненужную тряпку, а ты все равно строишь из себя большого начальника. Заживо меня похоронил. Довольно с меня! Устраивайся сам, как знаешь! — И Кера вошла в дом.

Драган взял Росицу на руки. Столько лет он уединенно жил в этой пустоши и думал, что никогда не изменит своего решения и не появится среди людей. Но должно же было так случиться, что дети остались без матери! И тогда он прозрел и понял, что, пока человек жив, он обязан быть среди людей. Эти малыши перевернули всю его жизнь. Смеясь вместе с ними, он забывал о своем недуге, об обиде и чувствовал, что кому-то нужен.