Граница Света

Монитор перед ним послушно погас. Он допил свой остывший кофе и начал мысленно прикидывать, где он мог ошибиться так, что федералы вышли на «Риверс Текнолоджис». Он ведь всегда тщательно заметал свои следы. Неожиданно Голдфилд хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Он наверно забыл удалить свойства какого-нибудь системного файла, и там осталось название фирмы, на компьютере которой он обновлял свою программу. «Не надо было, не надо было делать это в офисе», — мысленно ругал он сам себя, хотя это уже вряд ли могло чем-то помочь.

Почувствовав, как от долгого сидения у него занемели мышцы, Гарри встал из-за стола и растянулся на диване.

* * *

— Ты меня обманываешь! — кричала женщина. — Обманываешь!

Гефестион поднял голову и увидел парфянку средних лет, которая грозила кулаком торговцу овощами.

— Заламываешь такую цену за гнилой товар!

— Что ты такое говоришь?! — возмущенно возражал ей торговец. — У меня самые свежие овощи во всей округе!

— Знаю я твои свежие овощи! — не унималась женщина. — Ими только свиней кормить!

Окинув его презрительным взглядом, она гордо развернулась и пошла прочь от его лотка. Проходя мимо, она остановилась и посмотрела на глиняные изделия, которые лежали перед Гефестионом. Некоторое время она изучала их внимательным взглядом.

— Ты сам их делаешь? — спросила она наконец, взяв в руки один из кувшинов.

— Нет, — он покачал головой. — Их делает мой друг. Я только продаю.

— И сколько за этот? — парфянка продолжала рассматривать кувшин.

— Три драхмы, — ответил Гефестион.

Женщина довольно улыбнулась и протянула ему монеты.

— Держи.

Гефестион с благодарностью взял у нее деньги.

— У тебя красивые глаза, — неожиданно произнесла она. — Ты не похож на парфянина. Откуда ты?

— Я из Пеллы, — отозвался он.

— Эллин? Я всегда знала, что в Элладе красивые мужчины, — парфянка усмехнулась и уверенной походкой пошла дальше.

Гефестион проводил ее взглядом и вернулся к своим кувшинам. В это время возле его прилавка остановилось несколько молоденьких девушек. Они весело ворковали между собой, рассматривая его товар и бросая на него самого многозначительные взгляды. Поймав один из них, Гефестион посмотрел девушке в глаза и улыбнулся.

— Хорошие кувшины, — произнесла она.

— Все самое красивое для самых красивых, — отозвался он.

Девушки засмеялись в ответ.

— Правда? А сколько стоит? — поинтересовались они.

— Недорого, — Гефестион по одному перечислил цены тех изделий, что они держали в руках.

Видимо довольные расценками, девушки перекинулись взглядами и начали подробно расспрашивать его о значении узоров кувшинов, методе приготовления, свойствах глины и прочих деталях. Их скорей интересовало общение с молодым продавцом, нежели все эти подробности. Но Гефестион с удовольствием отвечал на их многочисленные вопросы. И хоть он был уверен в том, что девушки вряд ли что-то купят, ему было приятно разговаривать с ними. Все это напомнило ему те счастливые времена в вавилонском гареме царя Дария, откуда Александру не раз приходилось его вытаскивать, чтобы обсудить какой-нибудь важный государственный вопрос. Однако, к большому удивлению Гефестиона, девушки купили довольно много кувшинов и щедро одарили его своими улыбками.

Под конец дня, распродав весь товар, он возвратился домой с полным мешком монет.

— Гефестион! — воскликнул НинА, его друг, в чьем доме он жил. — Ты продал все кувшины!

В ответ македонянин улыбнулся и протянул ему выручку.

— Мама, — молодой парфянин подошел к матери, которая хлопотала у очага. — Посмотри, Гефестион все продал.

Женщина выпрямилась и кинула на македонянина взгляд полный тепла.

— Нам давно надо было послать его на базар, — шутливо произнесла она.

— Это точно, — согласился Нина.

Он сел на циновку и высыпал на низкий стол все монеты из мешка. Затем, разделив их ровно пополам, он протянул половину Гефестиону.

— Я не возьму, — македонянин покачал головой.

— Но ты заработал их.

— Нет, — Гефестион сел перед ним. — Ты целыми днями трудишься и лепишь эти кувшины, а я всего лишь заигрываю с девушками на базаре.

— Все равно возьми, пожалуйста, — попытался убедить его Нина.

— Нет, — македонянин был непреклонен. — Я живу в твоем доме, ем твою пищу. Это и так слишком высокая плата за то, что я делаю.

— Ну, хоть немного, — упрашивал его парфянин.

Под конец Гефестион сдался и, отделив от предназначавшейся для него доли монет третью часть, спрятал ее в свой мешок.

— Спасибо, — поблагодарил он друга.

Нина радостно заключил его в свои объятия.

— А теперь давай обедать, — произнес он. — Мама уже все приготовила.

На следующий день оба молодых человека решили отдохнуть от работы. Как следует выспавшись, они позавтракали и, прихватив с собой еду и воду, вышли за пределы поселения.