Граница Света

— Зачем я должен тебе об этом говорить? Признайся себе в этом сам, — посоветовал ученый.

— Спасибо, — буркнул Гарри. — Еще друг называется.

— Послушай, у меня сейчас здесь очень важный и ответственный момент, — Дэвид указал ему на аппарат, перед которым сидел, — а ты не даешь мне сосредоточиться!

— Хорошо, хорошо, уже ушел.

Голдфилд встал и пересел на стул подальше. Но уже через минуту он вскочил на ноги и снова начал нервно шагать взад и вперед.

— Сядь ты наконец! — прикрикнул на него Миллс. — Ну, влюбился ты в эту девушку! Ну и что здесь такого? Сотни людей каждый день в кого-то влюбляются, заводят отношения, женятся в конце концов. Это не повод для психоза!

— Нет, повод! — чуть не плача возразил Гарри. — Я не разу за свою жизнь не был влюблен! Я не знаю, что такое любить!

— Успокойся, этому не учатся. Умение любить — врожденное, — резонно заметил Дэвид.

— Мне от этого не легче, — пробубнил его собеседник.

— Гарри, я знаю, что с тобой происходит, — Миллс повернулся к нему. — И я прекрасно понимаю, что творится в твоей душе. Но сейчас ты должен решить, какой дальше будет твоя жизнь. Ты можешь убить это чувство в себе, и тогда ничего не изменится. Все будет по-прежнему: злоба, усталость, ненависть ко всему вокруг, обида за то, что с тобой сделали. Но ты можешь и не сопротивляться своей любви, позволить ей жить в тебе и открыть заново самого себя.

— Но если я буду любить Лилиан, — тихо проговорил Гарри, — я не смогу…

Запнувшись, он умолк и опустил голову.

— Давай больше не будем говорить об этом, ладно? — попросил он.

— Как хочешь, — Дэвид вернулся к своему аппарату.

Наблюдая за ним, Гарри облокотился на стол и подпер руками голову. Минуты ползли невероятно медленно, и ему казалось, что у него внутри вот-вот что-то взорвется. Посмотрев на часы, он увидел, что было почти одиннадцать вечера.

— Ты не устал? — осторожно спросил он Дэвида.

— Я должен закончить, — отозвался тот.

Еще десять минут протекли в полной тишине, нарушаемой лишь пиканьем аппаратуры. Неожиданно Миллс резко выпрямился.

— Этого не может быть! — пробормотал он. — Не может быть!

— Что случилось? — с тревогой спросил Гарри, заметив, что с ученым творится что-то неладное.

— Восьмой… — шептал Дэвид. — Восьмой… Восьмой…

— Что восьмой?! — Голдфилд встал и подошел к нему.

— Такого еще никогда не было! — Миллс поднял на него изумленный взгляд. — Никогда!

— Да объясни ты наконец, что происходит! — не выдержал Гарри.

— Я научился управлять восьмым кубитом, — проговорил ученый. — Моим максимумом было семь!

— И что? — Голдфилд сел.

— А то, что, кажется, я нашел способ, чтобы предотвратить ослабление когерентности[10] удаленных кубитов — основную преграду на пути создания квантового компьютера. Как я уже говорил тебе однажды, ионы, которые я использую в качестве кубитов, очень сильно подвержены влиянию окружающей среды. Они реагируют даже на шумовое электрическое напряжение, которое создают электроды, помогающие удерживать их в специальных ловушках, и теряют свою согласованность. А если кубиты не когерентны, то о квантовом компьютере не может быть и речи, — объяснил Миллс.

— И что с восьмым кубитом? — все еще с сомнением спросил Гарри.

— А то, что я сумел найти способ полностью изолировать ионы! — победоносным голосом заключил Дэвид. — Если нет помех, то ничто не мешает их согласованному функционированию. Мои восемь кубитов абсолютно когерентны! Осталось довести их число до тысячи.

— И…

— И ты получишь то, к чему так стремишься.

Гарри недоверчиво смотрел на него.

— Иными словами, ты изобретешь квантовый компьютер? — проговорил он.

— Во всяком случае, попытаюсь, — ученый улыбнулся.

— И я смогу вернуться домой, — пробормотал Голдфилд, отвернувшись от него.

— Эй! Ты что, не рад? — Дэвид удивленно окликнул его.

— Рад, рад, — Гарри снова перевел на него взгляд. — Просто… еще не до конца верится в успех, — солгал он.

— Я понимаю, — Миллс кивнул. — В любом случае, нам нельзя быть абсолютно уверенными в том, что все получится, и расслабляться. Впереди еще много работы.

— Ты прав, — согласился Голдфилд. — Только сейчас тебе лучше поехать домой и отдохнуть. Уже поздно.

— Ладно, — кивнул Дэвид.

Он снял перчатки и специальные очки, с помощью которых наблюдал за поведением ионов сквозь окошко микроскопа.

— Аппарат останется включенным? — поинтересовался Гарри.

— Его нельзя отключать, иначе все ионы распадутся, — ответил Миллс, закрывая окошко специальной крышкой. — Я отключу лишь некоторые ненужные приборы.

— Хорошо, — Голдфилд кивнул. — Подвезешь меня до дома? Я теперь без прав и без машины.

— Конечно, — ученый улыбнулся. — Да и автомобиль, собственно говоря, твой.

— Оставь его себе, — тот махнул рукой.

— Я как раз хотел тебя спросить, откуда этот «Мерседес»? Кроме твоего старого «Форда» я у тебя никогда других машин не видел.

— Это потому, что я никогда на них не ездил. «Форда» было достаточно. Просто, как ты и сам сказал, он очень старый, да и я не хотел, чтобы федералы видели тебя на моей машине. Это может вызвать лишние подозрения.

— Федералы? — с тревогой переспросил Дэвид.