Граница. Таежный роман. Солдаты

— Возмутительно! — воскликнул майор. — Не за горами ваша демобилизация, а вы до сих пор не уяснили себе, насколько важно быть в курсе происходящих событий и уметь их анализировать! — Сказав «анализировать», Сердюк слегка поморщился: с недавних пор слово «анализ» стало вызывать у него неприятные ассоциации. — Садитесь.

Майор оглядел класс и с раздражением отметил, что ефрейтор Лубинскас по-прежнему сидит с открытым ртом. Поймав взгляд замполита, ефрейтор, почти успевший вписать в клеточки название промысловой рыбы из шести букв, быстро застрочил в тетради.

— Что вы там опять пишете, Лубинскас? — спросил Сердюк.

Он подошел к ефрейтору и с удивительным для своей комплекции проворством схватил тетрадь. Лубинскас звонко хлопнул по столу ладонью, накрыв кроссворд.

— Что такое? — нахмурился замполит.

— Комар, товарищ майор! — пояснил ефрейтор.

Продолжая хмуриться, Сердюк посмотрел на тетрадь, но художественно исполненная надпись на обложке немного его успокоила. Майор пролистал несколько страниц и с изумлением обнаружил свои лекции, запечатленные на желтоватой разлинованной бумаге. Некоторые места и даже отдельные слова были обведены аккуратными овалами и подчеркнуты.

— Ну что ж, — наконец произнес замполит, — похвально.

Лубинскас скромно опустил глаза, стараясь незаметно для майора убрать со стола злополучный кроссворд. Тетрадью своей ефрейтор и впрямь гордился и очень дорожил. Она была заполнена и оформлена одним из «духов», за что ефрейтор освободил его на время от всех казарменных работ и подарил почти полную пачку «Стюардессы».

— Похвально, Лубинскас, — повторил майор. — Сразу видно серьезного и вдумчивого бойца. — Он потряс в воздухе тетрадью. — Такой боец не растеряется в любой ситуации! Вот спроси его, например, — Сердюк раскрыл тетрадь и, быстро пролистав, снова захлопнул, — о политической ситуации, скажем, в… Ну, скажем, в Камбодже, и он, не задумываясь, ответит. И ответит правильно. Потому что уделяет своей политической грамотности постоянное внимание. — Майор выжидательно посмотрел на Лубинскаса. — Ну?

— Что? — упавшим голосом спросил тот.

— Расскажите нам о ситуации в Камбодже.

В учебном классе повисла такая тишина, что стали слышны голоса поваров в расположенной невдалеке гарнизонной столовой и даже, казалось, бульканье в котлах.

— Ну-у-у! — разочарованно протянул замполит.

— А можно мне, товарищ майор? — вдруг спросил Рыжеев.

Сердюк подозрительно посмотрел на него и кивнул, усмехнувшись в усы.

— Значит, так, — вскочив с места, деловито затараторил Рыжеев. — В тысяча девятьсот пятьдесят первом году была образована народно-революционная партия Камбоджи, возглавившая борьбу народа за национальное и социальное освобождение страны от диктата Франции. Дипломатические отношения между Советским Союзом и Камбоджей были установлены в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году. После смерти короля Нородома Сурамарита главой Камбоджи стал Нородом Сианук. Но в семидесятом году, — Рыжеев тяжко вздохнул, — в стране произошел государственный переворот. Лидером пномпеньского режима, — в голосе рядового явственно послышались презрительные ноты, — стал генерал Лон Нол…

Сердюк был потрясен. Он, как недавно Лубинскас, открыл рот, почти с восхищением глядя на бойца, которого всегда считал одним из самых тупых.

— Спасибо, Рыжеев, — сипло сказал замполит и прокашлялся. — Садитесь.

Но Рыжеев продолжал стоять.

— Это еще не все, — возразил он. — Вскоре началась американская агрессия в Камбоджу. — Голос его гневно задрожал. — Под надуманным предлогом крупные подразделения американо-сайгонских войск вторглись на территорию страны. Однако! — Рыжеев поднял указательный палец. — Под давлением прогрессивного общественного мнения в США и других странах и опасаясь Национального единого фронта Камбоджи…

— Все. Молодец. Садись, — перебил его Сердюк, у которого уже начинало звенеть в ушах.

— Совершенно очевидно, — не слушая и саркастически улыбаясь, продолжал Рыжеев, — что империалистическая военщина, лицемерно прикрываясь миролюбием, рассчитывала на десятки тысяч войск марионеточного сайгонского режима. О поддержке освободительного движения Лаоса и Камбоджи, которое вносит выдающийся вклад в дело мира и национальной независимости народов…

— Садитесь, говорю! — зарычал майор.

— …говорилось в Заявлении Политического консультативного комитета государств — участников Варшавского договора, — закончил Рыжеев и отдышался. — А про проводимую реакционными кругами США политику «вьетнамизации» рассказать?

— Не надо! — отрезал замполит. — На сегодня все свободны.

Рыжеев сел и торжествующим взглядом обвел притихших товарищей.

Накануне у Рыжеева взбунтовался желудок. Бунт выражался в отказе выполнять некоторые свои функции, и Рыжееву пришлось битый час просидеть в сортире. Там он обнаружил косо оторванную газетную страницу, которую изучил вдоль и поперек. Чтение облегчало его страдания.

Страница была вырвана из «Правды», и большую часть газетного листа занимала одна-единственная статья.

Статья называлась «Камбоджа сегодня».