Граница. Трилогия (СИ)

Произнес ли он имя жены вслух или только в своей голове Юра не понял, но кто-то все равно отозвался на зов, крепко сжимая его ладонь. Открыв глаза, ему стало казаться, что Тамара никуда и не уходила: она сидела рядом с ним, слабо улыбалась, насколько он мог видеть, и неотрывно смотрела на него, слабого и беспомощного.

— Ты уже вернулась?..

— Я никуда и не уходила.

От звука знакомого голоса грудь свело ноющей болью. Несколько раз моргнув, чтобы отогнать от себя застелившую глаза пелену, Юра на мгновенье смог разглядеть сидящую перед собой Тамилу. Женщина была такой же, какой он ее запомнил: молодой, красивой и какой-то печальной.

Что было причиной грустных взглядов и появляющихся на лбу морщин, то и дело показывающихся на лице его возлюбленной, он хорошо знал, но ни тогда, когда они были вместе, ни сейчас Юра не мог избавить ее от них.

— Значит, я уже умер? — усмехнувшись, спросил он, пытаясь протянуть руку к жене, но, так и не сумев поднять ее, бросил эту затею, продолжая любоваться любимым лицом. — Ты пришла забрать меня?

Тамила поджала губы, сильнее сжав его пальцы.

— Я готов уйти с тобой, если нужно, но…

Женщина продолжала молчать, не выпытывая у Юры окончание его фразы.

— Прости.

* * *

Территория Живых земель у Стены Северного Округа.

Кирилл понимал, что что-то шло не так, как надо, но никак не мог сообразить, что именно его не устраивало в окружающем мире: Стражи-дети, оставшиеся далеко позади, Стражи-взрослые за спиной или отец с Иланой, не позволяющие ему взять настоящее командование на себя? Если хорошо подумать, то вещей, которые его не устраивали, смущали или порядком раздражали было в этот час предостаточно для того, чтобы забыться и проявить тот самый «настоящий» характер, который он старательно сдерживал в себе всю свою жизнь.

Когда-то давно отец решил, что он больше походил на любящую все и всех мать-домохозяйку, чем на хладнокровного и рассудительного Командующего Севером. Так отчего-то и пошло: Войтов был вечно недоволен слабохарактерным сыном, а Туроб скрывал от тирана-отца свою твердость и стойкость. И не потому, что проявить «настоящего» себя времени никак не находилось, а назло. Не хотелось угождать его желанию выставить собственного ребенка этаким трофеем, который он однажды сам для себя слепил.

Иногда Кириллу казалось, что отношения между ними не заладились с самого начала. Еще с тех пор, как он родился, а его мама не была убита тем, кого он должен был называть «отцом».

— Прекрати витать в облаках.

Хлопок по спине не принес никаких неприятных ощущений. Сквозь ткань форменной шинели чужие прикосновения вообще еле прощупывались, даже те, которые были направлены на привлечение внимания. Кирилла скорее удивила личность того, кто дал ему некое наставление, чем-то, что кто-то посмел проявить к Командующему столь вальяжный жест.

— Рома.

— Веди себя, как подобает главе Округа, а не как курсант, впервые оказавшийся за пределами Базы.

— Что ты здесь делаешь? — проигнорировав его слова, произнес Кирилл. — Почему не с остальными?

— Предчувствие у меня нехорошее, — правдиво ответил Атакующий и кивнул обернувшейся к ним Иневой. — Будто… Будто скоро что-то случится.

— Это все гнетущая атмосфера, — попыталась успокоить его Илана. — Вернись к остальным и помогай им, если что-то вдруг пойдет не так.

— А что-то может вдруг пойти не так? — серьезно и в том же тоне переспросил Рома.

— Это фигура речи, — произнес Кирилл, похлопав друга по плечу. — Пожалуйста, проследи за курсантами. Если начнут капризничать…

— Припугнуть их своим грозным видом?

— Это в самом крайнем случае.

Рома исчез из его поля зрения так же быстро, как и появился. Рядом с Кириллом осталась только Илана, не сводящая взгляда со Стены.

— Почему Вы ему так преданы? — спросил юноша, не замечая, как холодные снежинки проникли под ворот его шинели, стоило только ветру, который создал Руслан, усилиться. — Вы ведь такая…правильная.

Кирилл не смог подобрать нужного слова, чтобы описать разницу между Иневой и своим отцом. Ему всегда казалось странным отношение женщины к Войтову. Ее желание стать его «правой рукой» Кирилл прекрасно понимал. Кому не захочется быть начальником? Но почему она оставалась рядом даже тогда, когда Войтов отталкивал от себя всех, кто его окружал, для юноши оставалось загадкой. В какой-то момент он даже возненавидел Иневу, считая что Офицер была влюблена в его отца. Но столь странная мысль быстро исчезла, стоило Кириллу только повзрослеть и понять, что Инева была предана его отцу не как мужчине, а как своему командиру.

— Почему? — переспросила Инева, внимательно разглядывая лицо юноши. — Потому что я так воспитана.

— Опять Вы о своем воспитании?..