Граница вечности

Когда, наконец, зрение прояснилось, Лили увидела перед собой женщину средних лет, и неудивительно, потому что Ребекке должно было скоро исполниться 50 лет. И она пополнела в сравнении с тем, какой Лили ее помнила.

Но больше всего впечатлял ее внешний вид. На ней были синее летнее платье в мелкий горошек и гармонирующая по цвету куртка. На шее у нее была серебряная цепочка с одной большой жемчужиной, на запястье широкий серебряный браслет, на ногах модные сандалии на пробковом каблуке, а на плече кожаная сумка темносинего цвета. Лили знала, что у политиков не очень высокие зарплаты. Неужели в Западной Германии все так хорошо одеваются?

Ребекка провела их в уединенную комнату за баром, где уже стоял накрытый стол: тарелки с нарезанным холодным мясом, вазы с салатами, бутылки вина. Рядом со столом стоял худощавый симпатичный мужчина в белой футболке и черных кожаных штанах. Ему могло быть за сорок или меньше, если он перенес какое-то заболевание. Лили подумала, что он, должно быть, официант из бара.

Карла ахнула, а Вернер воскликнул:

— Боже мой!

Лили увидела, что худощавый мужчина выжидающе смотрит на нее. Она вдруг увидела его миндалевидные глаза и поняла, что перед ней ее брат Валли. Она вскрикнула от неожиданности: он выглядел таким старым.

Карла обняла Валли и сказала:

— Мальчик мой! Бедный мой мальчик!

Лили прижала его к себе и поцеловала, заливаясь слезами.

— Ты так изменился, — рыдала она. — Что с тобой случилось?

— Рок-н-ролл, — ответил он с усмешкой. — Но я преодолеваю себя. — Он взглянул на свою старшую сестру. — Ребекка пожертвовала годом своей жизни и возможностью сделать отличную карьеру, чтобы спасти меня.

— А как иначе, — сказала Ребекка. — Ведь я твоя сестра.

Лили была уверена, что Ребекка поступила так без всяких колебаний. Семья для нее стояла на первом месте. Лили объясняла ее сильные чувства тем, что ее удочерили.

Вернер долго не выпускал из объятий Валли.

— Мы не знали, — сказал он дрожащим голосом, — мы не знали, что ты приедешь.

— Я решила держать это в строжайшей тайне, — пояснила Ребекка.

— Это опасно? — спросила Карла.

— Конечно, — ответила Ребекка. — Но Валли решил рискнуть.

Потом вошла Каролин со своей семьей. Как и все остальные, она не сразу узнала Валли, а узнав, вскрикнула.

— Здравствуй, Каролин, — проговорил Валли. Он взял ее за руки и поцеловал в обе щеки. — Какая радость снова увидеть тебя.

Вмешался Одо:

— Я Одо, муж Каролин. Рад наконец с вами познакомиться.

Лили обратила внимание, как в этот момент по лицу Валли пробежало мимолетное выражение, заставившее ее подумать, что он увидел в Одо нечто, поразившее его.

Мужчины доброжелательно пожали друг другу руки.

— А это Алиса, — сказала Каролин.

— Алиса? — воскликнул Валли. Он с изумлением посмотрел на шестнадцатилетнюю девушку с длинными светлыми волосами, скрывающими ее лицо. — Я написал о тебе песню, когда ты была маленькой.

— Я знаю, — произнесла она и поцеловала его в щеку.

— Алиса все знает, — вмешался Одо. — Мы рассказали ей, когда она стала достаточно взрослой, чтобы понять.

Лили подумала, услышал ли Валли нарочитую нотку добродетельности в голосе Одо, которую она заметила. А может быть, она ошиблась, или же она чересчур чувствительна?

Валли не спускал с Алисы глаз:

— Я люблю тебя, но Одо вырастил тебя. Я никогда этого не забуду, уверен, что и ты так же.

Голос у него сорвался. Потом он совладал с собой и обратился ко всем:

— Давайте сядем за стол и поедим. Сегодня счастливый день.

Лили предположила, что за всё заплатил Валли.

Они все сели за стол. Несколько мгновений они держались, как не знакомые друг другу люди, чувствуя неловкость и придумывая, что сказать. Потом несколько человек заговорили одновременно, задавая Валли вопросы. Все засмеялись.

— Давайте по очереди, — сказал Валли, и все почувствовали себя раскованно.

Валли рассказал, что у него роскошная квартира, занимающая последний этаж высотного дома в Гамбурге. Он не женат, хотя у него есть любимая девушка. Раз в полтора или два года он ездит в Калифорнию и четыре месяца живет на ферме у Дейва Уильямса, и они делают новый альбом с «Плам Нелли».

— Я наркоман, — признался он, — но вот уже семь лет я не употребляю наркотики. В сентябре будет восемь. Когда мы даем концерт с группой, перед моей артистической уборной стоит охрана и проверяет, нет ли наркотиков у тех, кто идет ко мне. — Он пожал плечами. — Может быть, это странно, но иначе нельзя.

Валли тоже задавал вопросы, особенно Алисе. Когда она отвечала, Лили смотрела на сидящих за столом. Это ее семья: родители, сестра, брат, племянница, ее подруга, с которой она выступала. Как она счастлива, что они все сидят в одной комнате, едят, разговаривают и пьют вино.

И у нее промелькнула мысль, что в некоторых семьях так бывает каждую неделю и они считают это в порядке вещей.