Границы бесконечности

Дендариец с опаской взял чудовище за руку и провел ее твердыми ногтями по всей окружности. Она царапала и царапала, а потом снова посмотрела на него, словно хотела сказать: «Не получается!»

– А теперь снова попробуй лягать и тянуть, – посоветовал Майлз.

Веса в Девятой было, наверное, не меньше полутора центнеров, и она налегла всем телом, упершись ногами в потолок и выгибаясь. Труба треснула по линии царапин, и наружу с шипением начал выходить горячий воздух. Девятая подставляла ему руки, лицо – чуть ли не обернулась вокруг этой трубы; потом встала на колени, обдуваемая жарким ветром. А Майлз стянул с себя носки и бросил их на теплую трубу сушиться. Вот подходящий момент бежать – если бы было куда. Кроме того, Майлзу не хотелось выпускать из вида свою добычу. Он напомнил себе о невообразимой стоимости мышцы левой икры Девятой, а она уселась на камень и уткнулась лицом в колени.

«Мне не говорили, что она умеет плакать!»

Майлз вытащил из кармана форменный носовой платок (вот и нашлось применение этому бесполезному куску материи) и протянул его Девятой.

– На, утри слезы вот этим.

Девятая взяла, высморкала плоский носище и попыталась вернуть ему платок.

– Оставь себе, – сказал Майлз. – Э-э… Скажи, как тебя зовут?

– Девятая. – Ее хриплый, низкий голос был странно напряженным. – А как зовут тебя?

«Боже, целое предложение!» – Майлз изумленно моргнул и представился:

– Адмирал Майлз Нейсмит.

Девятая подняла на него потрясенный взгляд:

– Военный?! Настоящий офицер?!! – И с сомнением добавила, словно впервые как следует его рассмотрела: – Ты?

Майлз решительно кашлянул.

– Самый что ни на есть настоящий. Но только сейчас немного не в форме, – признался он.

– Я тоже, – уныло проговорила Девятая и шмыгнула носом. – Не знаю, сколько я уже сижу в этом подвале, но попила я в первый раз.

– По-моему, три дня, – сказал Майлз. – А… э-э… еды тебе тоже не давали?

– Нет. – Она нахмурилась. В сочетании с клыками это производило потрясающее впечатление. – Это хуже того, что они делали со мной в лаборатории. А я-то думала, что там плохо!

Да уж. Как говорится, лучше ошибиться, чем обмануться…

Майлз вспомнил свою карту и представил себе, как берет столь тщательно разработанный план всего этого предприятия и аккуратно спускает его в мусоропровод. Вентиляционное отверстие на потолке не давало ему покоя. Девятая ни за что в него не пролезет…

Великанша отбросила с лица мокрые волосы и снова уставилась на Майлза. Глаза у нее были светлые, золотисто-зеленые, отчего она еще больше походила на волчицу.

– А что ты в самом деле здесь делаешь? Это еще одна проверка?

– Нет, это все взаправду. – Майлз чуть не улыбнулся. – Я… э-э… совершил ошибку.

– Наверное, я тоже, – сказала Девятая, опуская голову…

Майлз подергал себя за губу.

– Интересно, что у тебя была за жизнь? – пробормотал он.

Девятая ответила так, словно ей задали самый обыкновенный вопрос:

– Я жила у приемных родителей, пока мне не исполнилось восемь. Как все клоны. Потом я стала большая и неловкая и начала все ломать. Тогда меня поселили в лаборатории. Там было неплохо, тепло и много еды.

– Они не могли тебя сильно упростить, если серьезно думали сделать солдата. Интересно, что показали твои тесты на умственное развитие? – проговорил Майлз. Он не ждал ответа, а просто размышлял вслух.

– Сто тридцать пять.

Майлз едва не потерял дар речи: рекордно высокий показатель!

– По…понятно. Тебя когда-нибудь учили?

Она пожала плечами.

– Было много проверок. Это было… ничего, неплохо. Кроме тестов на агрессивность. Мне не нравится электрошок. – Она помрачнела, вспоминая. – И психологов я тоже не люблю. Они всегда врут. – Девятая ссутулилась. – Все равно я не справилась. Мы все не справились.

– Как можно говорить, что ты не справилась, если тебя как следует не обучали? – презрительно сказал Майлз. – Специальность военного включает в себя сложнейшие навыки и умение взаимодействовать в больших группах. Я уже сколько лет изучаю стратегию и тактику, а знаю еще очень мало. Все дело вот в этом, – и он постучал пальцем по голове.

Девятая пристально посмотрела на Майлза.

– Если это так, – и она перевела взгляд на свои когтистые руки, – то почему они сделали со мной такое?

Майлз замолчал, почувствовав, что в горле у него странно пересохло. «Итак, адмиралы тоже врут. Иногда даже самим себе». После неловкой паузы он спросил:

– А тебе самой не приходило в голову сломать водопроводную трубу?

– Когда что-то ломаешь, тебя наказывают. Или меня наказывали. Может, тебя и нет. Ты ведь человек.

– А ты не думала вырваться, убежать? Долг попавшего в плен солдата – бежать. Выжить, освободиться, навредить врагу. Вот в такой последовательности.

– Врагу? – Девятая подняла глаза к нависшему над ними массиву лабораторного корпуса. – А кто мои друзья?

– Хм!

Что ответишь на такой вопрос? И куда бы бежал этот гигантский генетический коктейль с клыками? Девятая сделала глубокий вдох, и Майлз понял, каким должен быть его следующий шаг.

– Твои друзья ближе, чем ты думаешь. Зачем, по-твоему, я сюда приехал?

«Вот именно, зачем?»

Девятая только кинула на него хмурый взгляд.