Границы достоинств

Комплекс был новым, покупатели ещё не облюбовали его. “Раскрутка” шла трудно. Прибыв в теплые стены прямо с рынка, первые разбогатевшие коммерсанты негодовали, не привыкшие ещё к поборам, выше рыночных. Да что и говорить, не привыкли ещё люди к любым поборам. В советское время все было застойно, но проще. Дядя говорил, как работать, отдавал на руки конечную после вычетов сумму. Предприимчивых людей прельстила экономическая свобода, но жалость к собственноручно выторгованным деньгам, отданным за аренду, приравнивалась каждый месяц к стрессу. Деваться было некуда, кроме как изо всех сил держаться за своё место.

Шли девяностые. За места, даже самые некомфортные велась борьба, особенно если рынок или торговый комплекс находился в непосредственной близости к городскому центру. Однако нашлись такие, кто смекнул потянуть с выплатой аренды, якобы вынужденно, чтобы подчеркнуть нереальность установленной суммы. Должники мыслили обуздать начальство, убедив в неоправданно высокой аренде.

Оксана вошла в павильон к одному из таких должников.

– Сколько времени за вами числится долг? – строго спросила она у сорокалетнего интеллигента.

– Два месяца, – с наглой улыбкой ответил тот. В нем праведно голосило гордое чувство несправедливости к перевернувшейся с ног на голову иерархической реальности: девчонка, гожая ему в дочери, руководствует над ним.

– Почему вы не платите аренду?

– А вы попробуйте сами! Где я возьму такую сумму? Это сколько надо продать товара!

Он с вызовом смотрел на Оксану, уверенный в своей правоте.

– Что ж, мне очень жаль, – ответила та.

Интеллигент ухмыльнулся, скользнул взглядом, ищущим одобрение, по столпившимся неподалёку наблюдателям, мол правда за мной, а в следующую минуту вдруг вытянулся в лице.

– Мне очень жаль,– повторила девушка, – но нам не нужны неуспешные коммерсанты. Это портит репутацию торгового комплекса. Завтра договор будет расторгнут в одностороннем порядке. Но мы согласны предоставить вам ещё два дня. Для освобождения помещения.

Оксана немедленно развернулась и вышла из павильона. Торгующие притихли и без обсуждения разошлись по местам. Эксперимент бастующего интеллигента закончился неудачей. Остальные участники забастовки уже встречали хозяйку-невеличку с готовым уверением в завтрашней оплате долга. Мастер будет горд ее дебютом.

Оксана знала, как смотрят ей вслед: со скрытым негодованием и злой завистью. Так смотрят медленно ползущие по склону на тех, кто на вершине. Да, ей не пришлось прочувствовать, каков этот путь, но она твердо была убеждена, что любая вершина покоряема, и мечтала о своей вершине.

Чем бы она ни занималась, чему бы новому не училась, везде присутствовала рука Мастера. Везде господствовали его деньги. Она жила как принцесса в сказке, но в сказке не своей. В маленькой искусственной жизни, похожей на теплый аквариум, где нет раздолья. Как хочется разбить стекло и нестись, обжигаясь, сквозь ледяные волны к СВОЕЙ цели! Но какая эта цель? Стать такой же успешной и состоятельной, как Мастер? Но она уже живет его жизнью. А есть ли у неё своя мечта? Сцена, театр, искусство? Но Мастер говорит, что это всего лишь тень жизни, а не сама жизнь. Он не возносит то, что возносят другие. И у него своя философия. Можно ли усомниться в правоте такого сильного человека, перед которым все трудности жизни отступают сами? И нужно ли желать чего-то большего при таких щедрых подарках судьбы?

Несколько раз за два года Оксана смогла навестить маму, тщательно скрывая от неё свою личную жизнь. Ничего, кроме рассказов об учебе и смущенного покачивания головой на расспросы о женихах. Мама ужаснется, узнав правду.

Тетя Белла живет с мамой. Живет от запоя к запою. А Соня приезжала только раз, и то в Краснодар, к отцу и бабушке Ирме. К матери она ехать не хочет. Оксана знает, что у Сони всё хорошо, и она второй раз вышла замуж. Оксане как всегда привет, хотя встреть Соня её сейчас, ни за что бы ни узнала.

А мама сильно постарела. Оксана смотрит украдкой на её морщинистые руки, и на глаза наворачиваются слёзы. Полдня уговаривала её взять деньги и купить себе новую одежду и жалела, что не купила сама. В следующий раз закажет в мамин дом новую мебель. Удобную кровать и симпатичный стол, к примеру. Обязательно закажет.

Задумавшись об этом, она не заметила, как машина подъехала к дому. В этот самый момент в стекло автомобиля уткнулись чьи-то ладони, и Оксана вздрогнула от неожиданности. Странный человек с болезненным лицом бросился к машине, рискуя попасть под колеса. На стекле остались грязные отпечатки его пальцев. Мастер вышел из салона и встряхнул неряшливо одетого незнакомца за грудки.

– Я говорил тебе не появляться здесь? По-хорошему, видимо, не понимаешь.

– А куда мне идти? – бил себя в грудь чудак. – Это же ты не при делах меня оставил! Я теперь у всех в опале! Мне в долг никто больше не дает, потому что ты запретил!

– Правильно не дают. Ты сам виноват. Скатился дальше некуда. Не ходи сюда, Лукавый, я тебе не мамка. Не дразни меня.

Мастер отпустил бедолагу и, с отвращением отряхивая ладони, повернулся к нему спиной.