Границы сред

Товарищ Пак побарабанил пальцами по стенке капитанского поста. Малявку он перепрятал с Сукой Пурой в самую голову состава, это незначительную контрабанду имеет смысл в хвосте таскать, а такое добро надо держать под рукой. Да и, строго говоря, если за малявкой придут, то уже протокол допроса соблюдать будет некому, вытряхнут все данные и из них, и из локалки. Больше беспокоил вопрос, кто и зачем отправил весь состав сюда, где их комплектующие явно никому не нужны...Тут локалка заявила о том, что видит чуть внизу и в стороне небольшую строящуюся станцию. Товарища Пака слегка попустило. Но маршрут шел мимо, вниз и абсолютно непонятно куда.Тем временем локалка со стройкой вежливо раскланялись, поинтересовались наличием друг у друга корреспонденции, поинтересовались наличием друг в друге контактов, заявленных на уведомление, и вот тут-то Товарищ Пак ахнул прямо в общий чат так, что вся команда подняла головы. После аха прошло меньше секунды, как все системы варпохода заскрипели, курс пошел обратно вверх по гравитационной воронке да еще с таким приличным ускорением, а Товарищ Пак заорал:

— Димка, на пост! Юй, на дублирование! Уёбываем!Не, вы, надеюсь, не представили себе, что состав Товарища Пака развернулся на пятке и поскакал обратно. Поскольку движение вниз в гравитационную воронку осуществлялось по примерно параболической траектории, то реальное изменение курса было градусов пятьдесят. Но механика состава высказывалась и не одобряла, а Равуни, набивший шишку, высказывался не менее экспрессивно.

Коппер вылетел из сортира в трусах, но со спущенными штанами. Окончись эта история другим образом, ему бы это потом непременно потом долго припоминали. У бригадиры глаза на лоб полезли. Зачем Димке дублер?— Всё закрепить, всем держаться, поднимаю ускорение, — медленнее буркнул капитан и замолчал. У локалки был тоже такой вид, как будто она чем-то занята по горло.Ну ок, свои инструкции все знали, Коппер, чертыхаясь, водворил штаны на место и тоже кинулся куда ему полагалось.Тем временем весь объем обмена данными, который было можно технически обеспечить по индивидуальному протоколу, был занят по самые глаза да еще и шел под большим давлением. Неопытный, но очень рассерженный искусственный интеллект, пользуясь шириной заранее выстроенного протокола глубоко непрофессионального контакта майоры Циклаури, швырял вовне, как уголь в топку лопатой всё, что ему было известно о деятельности захватчика.Коды. Логи захвата. Приказы. Движение всего транспорта в системе. Движение и переговоры, и устные распоряжения биоучастников ситуации. Списки и артикулы грузов. Ему не запрещали информировать майору. Майоре не запрещали общаться с любовником. Ручки вот они.А еще маленькая недосингулярность держала прямо перед глазами майоры - и ее собеседника - число секунд, через которые она вынуждена будет отправить пакет отчета о текущих событиях вниз.Когда на счетчике осталось четыре секунды, она свернула передачу данных и оставила людей почти что одних. Дальнейшее развитие событий она себе примерно могла представить, спектр эмоций обоих видела. Отправленных данных достаточно. Есть вещи и поважнее.Майора Циклаури стояла, откинув голову к стене, и безмятежно, во весь рот, улыбалась.А пока происходят эти четыре секунды, давайте проявим хотя бы не меньшую деликатность, чем маленький пленный искусственный интеллект и оставим героев наедине, а сами поговорим об отвлеченных вещах.Я отлично сознаю, что являюсь сама продуктом собственного времени, и что, воспитывая меня на излете титанического социального эксперимента под названием «Советский Союз» моя семья вложила в меня те аттитюды, что были у нее в наличии; и что мои степени свободы, как и у любого из нас, во многом ограничены только пространством конфликта между этими аттитюдами.Ну, то есть когда папа говорит «белое», мама «красное», а в школе долбят, что «коричневое», то на выходе вы можете выбирать между всеми оттенками розового и добавлять или не добавлять в него теплых оттенков. Но у вас нет варианта сказать «синее». Или этот вариант придется отращивать себе примерно с теми же усилиями и затратами, как третье ухо.Да, я ограничена, как всякий субъект – своим носителем, своим временем, своей социализацией. Это нормально, но полезно и помнить о том, что мои ограничения не всем могут быть удобны или хотя бы симпатичны. Я сознаю, в частности, что некоторые из гендерных аттитюдов, которые являются важными и рабочими для меня, вовсе не таковы для других моих читателей. Так бывает.А теперь, сделав все положенные случаи оговорки, я все-таки скажу это.

Благословен мужчина, который берет любимую женщину на ручки, причем именно в том смысле, который ей важен более всего.