Грася

Зибор, не подозревая о кипучей деятельности подруги, провёл время в ожидании приговора, находясь в видимом спокойствии. Но душа у него болела несносно. Мыслями он был рядом с Грасей. Он ничего не знал о том, чем закончилась для неё та драка, что он устроил. Он с ума сходил, желая её увидеть, объясниться и тут же ругал себя: «Ну что он ей теперь скажет, а главное зачем?»

Он послушно выполнял требования лекаря, делил камеру с приличными людьми, никто его не тревожил, по ночам не пакостил. Через три дня он вообще остался один, все, кто составлял ему компанию, либо выплатили штрафы, либо их увели в другое место, где они будут отрабатывать провинность.

Бывшего ведомственного сотрудника ничто не волновало, кроме Граськи. Он видел, что её утащили двое лэров, и больше о ней не было никаких вестей. Уже когда разбирались с его делом, он узнал, что штраф за него выплачен. Кроме девушки больше некому было выплатить за него столь внушительную сумму. А перед самой депортацией он увидел её, чуть похудевшую, с возбуждённо блестящими глазами, резкую в движениях. Его проводили в комнату встреч и, разделенные решёткой, они сидели друг напротив друга, не зная, что сказать. Грася теребила сумочку и прилагала все силы для того, чтобы не расплакаться. А Зибор не отрывал от неё глаз, чтобы запомнить её образ.

— Спасибо, что уплатила штраф, — чуть хрипловато выговорил он, — я верну.

Грася всхлипнула, но сдержалась.

— На севере можно неплохо заработать, думаю, мои умения там пригодятся, — добавил Зибор.

— С процентами, — слёзы всё-таки полились из Грасиных глаз.

— С процентами, — согласился мужчина, улыбаясь, — Я помню, как ты полдня держала в осаде гоблинскую контору, выбивая себе лучший процент за хранение там денег.

Грася кивнула.

— Тебя не обижают? — спросила она.

— Нет, сейчас я вообще один сижу.

— Завтра уже на север?

Зибор кивнул, не отрывая от неё взгляда, мечтая хотя бы раз прикоснуться к ней, сжать в своих руках её нервные пальцы.

— Ну ладно, пойду я, — шмыгнула носом Грася, — мне ещё собираться.

— Съезжаешь от нашей хозяйки? Напиши мне адрес, когда устроишься, — постарался сказать спокойно, не выдавая своих чувств и подступающей к горлу горечи от потери.

— Я еду с тобой… следом за тобой на север.

— С ума сошла?! — вскочил мужчина, напугав наблюдающего.

— С чего бы это? — смешно надулась подруга, — сумма не маленькая, да ещё и проценты, проследить надо… — зачем-то принялась оправдываться она. Подняла на него глаза, уверенная, что он сейчас как выскажется… но его взгляд, полный боли, тоски и прочей мути вывел её из себя. Она так же прижалась к решётке, стараясь хоть немного приблизиться к нему, но узкий зазор между прутьями был непреодолим.

— Как я могу тебя оставить, — выкрикнула она, — куда ты без меня!? Пропадёшь!

— Грася, бестолочь, я взрослый мужчина…

— А молоко пьёшь, как ребёнок! И если зелень долго не ешь, то цвет кожи серый какой-то! И стричься вовремя забываешь, — начала перечислять она.

— Граська! Не смей!

— Тебя забыла спросить, — буркнула она и громко объявила: — Свидание окончено! Хватит, ведите меня обратно.

— Грасенька, не будь дурищей, не тащись за мной! — кричал он ей вслед, а сам прятал дрожащие руки за спину. Какой север, её там ветром сдует! А если она заболеет?! Ей достаточно сквозняка и уже сопли ручьём бегут. — Грася, — сделал он последнюю попытку, — не дури! Найдётся, кому за мной присмотреть, баб полно!

Другая бы ахнула, бросила бы полный обиды и разочарования взгляд, только не несравненная Грассария. Она приостановилась, высморкалась.

— Это хорошо, что ты форму поддерживаешь, а то я что-то вся на нервах. Помощница нам не повредит. На месте поговорим, кого тебе захомутать.

Стражник только крякнул, мол, «ну и девка», а Зибор сплюнул: «Ну всё, Граська уже вся в мыслях как обустраиваться будет! Теперь она на севере всеми правдами-неправдами очутится».

Так и вышло. Забирая в гоблинской конторе деньги на выплату штрафа и лишаясь годовых процентов, она договорилась, что бесплатно отвезёт всё, что нужно конторе, на север. Главное, чтобы её тоже туда доставили, а за остальное она, с некоторым оговорками, поручилась своей головой.

На следующий день Зибора отправили по сложному маршруту на север. Из столицы выезжало всего с десяток человек, осужденных на северную службу, но заезжая в разные города, караван разрастался и всё медленнее полз по дорогам королевства.

Грася же с выездом задержалась, так как подошла к перевозке гоблинских посылок со всей ответственностью. Она устроила полную опись коробок, мешков, проверила при свидетелях, что всё запечатано, вернула то, что было неправильно, на её взгляд, упаковано, провела урок по правильной упаковке разного товара и, наконец, отбыла.