Адель кивнула, попыталась улыбнуться, но губы дрогнули. Если бы они знали, какой ад пережила она, пока кричала о том, что в самолете живой человек. Спасатели услышали ее не сразу, она похоронила Марко в жутком огне, который разъел пластик и обшивку хвостовой части и середины салона. Бог спас того, кто спас остальных. Каким чудом Марко оказался в кабине пилотов — Адель только догадывалась, но следствием было вынесено предварительное заключение — он спасал еще одного человека, который и затеял весь этот ужас — угонщика. Их двоих обнаружили без сознания в кабине пилотов лежащими на полу. Марко почти не дышал, наглотавшись углекислого газа и смеси от горящего салона.
Адель это показалось знакомым, однажды уже было такое, но он выжил. Она верила, что сейчас будет так же, но узнавая новости она с каждой минутой теряла надежду.
— Тогда иди, — с понимание произнес Лука, — он бы хотел тебя видеть, ты права.
Она потянула Джулио за собой под пристальные взгляды всех присутствующих людей, оставляя отца стоять одного. Открыв дверь в палату, набираясь смелости, она ступила шаг и тут же ее обволок запах лекарств и гари. Или это гарь до сих пор преследует ее с тех самых пор, когда она лезла в горящий самолет.
Медсестра подняла на нее взгляд, уже желая ответить отказом, но узнав Адель из теленовостей, тут же встала и пошла к выходу:
— Не больше пяти минут.
Адель кивнула и вошла в саму палату, встречаясь со своими страхами — Марко на больничной кровати с инкубационной трубкой, подсоединенной к аппарату, с множеством катетеров, торчащих из обеих рук. Этот человек отдаленно напоминал ей Марко. Лишь только черные волосы, знакомые ресницы на закрытых глазах и табличка над кроватью, являлись доказательством того, что это он.
Она прошла ближе, держа ребенка за руку, другой рукой коснулась пальцев Марко, понимая, что глаза снова наполняются слезами. Она вложила руку Джулио в его руку:
— Познакомься Джулио, это твой папа, — и разревелась присаживаясь на кровать, потому что ноги уже не стояли. Простит ли когда-нибудь ее сын за то, что столько молчала? Простит ли Марко, если останется жив? Она сама себя никогда не простит.