Грация королевы небес. Тайна Марко

– Быть женой пилота очень сложно. – Марко все же продолжил, почему-то наблюдая за ней, как поникли ее плечи, ему захотелось вообще прокричать, что он ужасно несчастен! Наверно, даже впервые за все годы, что он это ощущает, ему хочется об этом говорить. – У нас сложные отношения, но после катастрофы мы дали себе шанс сохранить нашу семью.

Адель перестала есть и положила ракушку на та- релку.

– Он мой отец, который бросил нас и ушел к другой женщине, когда мне было пять лет…

– Я сомневаюсь, что вообще буду когда-нибудь счастлив…

– Я практически его не помню, но знаю только одно: я его ненавижу, потому что страдала моя мама. Она его любила всю жизнь. Как можно любить человека, который тебя предал? Который оставил двоих детей и даже не звонил, чтобы узнать, надо ли им чего-нибудь? Я ненавижу его, потому что, умирая, моя мама думала о нем. Она простила ему то, что жила впроголодь, воспитывала двух дочерей, была для нас за отца и за мать! – Адель смотрела на Марко, а в глазах застыли слезы. Она резко перестала слышать себя, потому что услышала его: «Я сомневаюсь, что вообще буду когда-нибудь счастлив».

Глава 18

Сколько боли и обиды сидело в этой хрупкой девушке? Марко пожалел, что вообще коснулся темы писем. Сейчас Адель сидела перед ним, смотрела несчастными глазами, полными слез, и молчала.

– Эти письма, адресованные ему, находятся у тебя… Но их писала не ты?

Адель слегка качнула головой, чтобы привести себя в норму, Марко задал ей вопрос про письма, но они вылетели из ее головы ровно тогда, когда он сказал, что вряд ли когда-нибудь будет счастлив.

Это ошарашило ее, слегка выбило из колеи:

– Ты до сих пор живешь со своей женой, а получается, что не любишь ее?

Видимо, письма стали интересовать ее меньше. Марко предполагал о таком, когда она застыла в немом молчании.

– Тебе жалко кого? Меня или Патрицию?

Адель пожала плечами, не зная, что ответить.

– Время истончает чувства, – произнес он, – меняет их и делает иными. Они есть, есть любовь, но она становится другой. Да к чему это я, – Марко поднял свой фужер, – после катастрофы многое изменилось, мы чуть не потеряли друг друга. Вселенная дала нам еще один шанс, чтобы наладить гармонию. Кажется, у нас получается. – Он улыбнулся и сделал глоток пива. Но это было лживо. Это была иллюзия того, что получается. На самом деле, все было искусственно, и Марко это понимал, но продолжал играть роль примерного мужа. Всегда кажется, что чувства будут такими же яркими, как десять лет назад. Иногда это даже получается испытать, но потом опять наступает пресность.

Адель тоже слегка улыбнулась, но это получилось грустно, и принялась есть мидии, думая уже не о еде.

– Ты расскажешь мне о письмах?

Она взглянула на Марко, понимая, что расскажет, здесь нет ничего тайного! Тем более Марко случайный попутчик на ее дороге…

Почему-то представилось небо… и самолет среди облаков.

– После того как от нас ушел папа, мама писала ему в год по письму: что прошло за год, что изменилось, о том, как выросли дочери, о наших достижениях. Она хотела, чтобы он порадовался. – Адель задумалась, отводя взгляд, слегка нахмурив брови. – Но она не отсылала ему письма, а складывала в шкатулку. Их я нашла после ее смерти.

– Ты хочешь их ему отослать?

– Я хочу бросить их прямо ему в лицо, – она произнесла это грубо, – и сказать правду о том, как нам жилось в действительности без отца.

Марко представил маленькую Адель, которая садилась за стол, где не было главы семьи, она ложилась спать и не слышала от отца «спокойной ночи», он не пугал ее страшилками, как это делал его отец. Ее никто не провожал в школу.

– Он уехал во Францию?

– Он был коренным французом, вот откуда мое имя Адель Леруа. Мама, коренная мальтийка, влюбилась в этого ублюдка без памяти и вышла за него замуж…

– Ну, раз он позвал ее замуж, значит, любил…

– Любил, – усмехнулась она, – первые десять лет. Он бросил нас, когда Элис исполнилось десять, а мне было пять лет. Он познакомился с девушкой, которая была моложе моей мамы. – Адель нервно провела пальцами по волосам, заправляя их за ухо. – Он уехал во Францию и там женился на ней.

– Откуда такая точность? – удивился Марко. Но больше его удивила не точность информации, он спросил это ради поддержания разговора. Его удивила ситуация… и цифра «десять лет».

– Я же журналист, у меня есть кое-какие связи. Адрес он не сменил, он был написан на конвертах. Мама, скорее всего, знала, что Жак Леруа имеет другую семью, и не тешила себя надеждой, что он вернется. Но он мог хотя бы подумать о нас. – Адель вздохнула, взгляд потух. – Мама умерла от рака мозга, когда мне было девятнадцать лет. Мы с Элис тогда думали, что не выживем… Пока я училась, она работала и стала мне матерью. В общем…