Гравилёт «Цесаревич»

Документ № 1

Тогда же в целях противодействия глубоко укоренившимся националистическим традициям из библиотек был изъят ряд книг: от произведений ярого сталиниста и несомненного предтечи красно-коричневых Симонова, безудержно воспевавшего фанатичное коммунистическое сопротивление немецкой оккупации – хотя понятно, что во многих отношениях она могла бы оказаться благом для России и ее колоний, в особенности если бы не несколько предвзятое отношение официальных лиц тогдашней Германии к евреям (впрочем, как раз об этом-то, самом главном, Симонов, в сущности, и не писал), до безграмотной и безответственной стряпни некоего полумифического Зайчика, имевшего наглость намекать, будто вовлечение всего человечества в свободный рынок евроатлантического типа не тождественно историческому прогрессу; авторитетными экспертными комиссиями было признано, что проводимая им идея равной ценности и перспективности различных культур питает деструктивные, питающие агрессивность иллюзии и чревата оболваниванием и растлением населения.

Безусловному запрету подверглись также фильмы таких режиссеров, как одиозные Эйзенштейн и Рифеншталь, или, например, Ростоцкий с его нескончаемыми потугами создать впечатление, будто в тоталитарном обществе возможны хорошие люди – потугами, столь же художественно беспомощными, сколь и оскорбительными для памяти миллионов невинно убиенных в советских лагерях…

Ярослав Светлояров. И культура расцвела. Нижний Новгород, 2003.