Гравитация

— Каждый раз он делает это не ради ощущения власти, не для подавления комплексов. Вы сделали его жестокость не скрытой чертой характера, а собранной и мощной силой.

Я не испытывала страха от всего услышанного, несмотря на то, что оно полностью соответствовало моим догадкам. Мне хотелось понять сущность Гаспара, заглянуть туда, куда раньше не получалось. И сейчас, когда передо мной находился человек, знающий его лучше меня, и я могла попытаться понять хоть что-то.

— Никто не может обвинять кого-то, — священник улыбнулся мне, — есть то, что происходит независимо от нашей воли.

— Но Вы знали о том, что с ним творится, — я не могла понять — как этот человек мог спокойно рассуждать о том, что происходило с его подопечным. Он наблюдал и ничего не предпринимал для того, чтобы его изменить. Остановить.

Священник бросил взгляд в коридор, туда, где занимался своими делами немой Артур.

— Я сделал то, что мог и что должен был сделать, — возразил старик.

Священник подъехал к другому шкафу, на полках которого стояли фотографии в разнообразных рамках, и протянул мне одну из них.

Мужчина в черном костюме, здоровая версия старого священника, стоял вместе с двумя другими перед объективом. Не составляло большого труда понять — кто из них наш общий знакомый. Я моргнула, прогоняя внезапно возникшее ощущение того, что мне не хватает этого взгляда Гаспар, способного понимать и видеть всё насквозь.

Несмотря на мягкое выражение лица, священник выглядел так, будто знал мои мысли.

— Вы понимаете, что однажды его поймают, — я перевела взгляд с фотографии на альбом, хранивший на каждой странице разнообразные изображения того, что окружало Гаспара.

— И если так получится, то Вы будете этому очень рады потому, что хотите увидеть его на электрическом стуле, — старик кивнул.

— Возможно.

Великан Артур снова появился в комнате, чтобы забрать поднос. Когда его фигура исчезла в темном коридоре, священник закашлялся судорожным и глубоким кашлем. Приступ прошел так же внезапно, как и начался, спустя пару минут. Но я успела заметить, что на розовом платке, который старик приложил к губам, остались темные пятна.

— Вы умираете, — спокойно заметила я, встретившись с ним взглядом.

— Да, — согласился священник, — поэтому я и позвонил. Хотел побеседовать с Вами, чтобы понять — кто Вы на самом деле.

— Надеюсь, что встреча оправдала ожидания.

Священник улыбнулся снова, но улыбка не дошла до голубых глаз.

— Вы пытаетесь понять его, но всё равно не можете, Вас пугает мысль о том, что он легко убил кого-то, сочтя это нужным в своих и Ваших интересах. Вы хотите избавиться от него, по-вашему, но боитесь, что он врос корнями слишком глубоко. Я бы хотел, чтобы Вы взглянули на всё с другой стороны. Правда иногда находится гораздо глубже, чем мы думаем.

— Мне это не нужно.

Священник больше не улыбался. Он смотрел на меня, и его взгляд становился всё более острым и пронзительным. И на дне его отчетливо плескалась осуждение.

Я взяла альбом со стола, не желая оставлять эту вещь здесь.

— Прощайте, отец.

Глава 24

Я выехала на двадцать восьмое шоссе в девять утра. Солнце нагрело металлический корпус машины так, что весь салон исходил жаром, как большая духовка. Конец августа был теплым, и сложно было понять — от жары или от приближающейся осени начинает тускнеть зелень вокруг. Время от времени я сверялась с навигатором, который убеждал меня в том, что я еду в нужном направлении. Судя по его данным, мне оставалось колесить по шоссе еще минут сорок.

Спустя полтора часа я всё еще продолжала трястись по дороге, уходящей в сторону от шоссе. Асфальт тут явно был положен во времена динозавров, и к концу пути от покрышек останутся только клочья. Жаркий воздух отдавал гарью — в соседнем графстве горели леса. Туманные клочья дыма были видны в просветах между деревьями, когда я была на шоссе. Ненасытный бог смерти упивался огнем в диких местах.

Впереди наконец замаячили светлые пятна домов. Навигатор пискнул и сообщил, что машина уже на месте. Он явно врал, или же врали данные спутника — до точки назначения оставалось еще несколько добрых сотен метров.

Небольшие домики с невысокой оградой, разделяющей их территории, выглядели очень мило. Со всех сторон поселок окружал лес, и он подступал к домам небольшими кустарниками и молодыми деревцами. Лет через десять, если люди не будут бороться за свои владения, деревья вытеснят их и будут спокойно расти там, где сейчас зеленела трава и росли какие-то поздние цветы на маленьких клумбах.

Старый трейлер стоял особняком почти на самой границе поселка и леса. Возле него было пусто, росла похожая на сорняки трава. Я припарковалась на обочине, вылезла из машины и направилась к трейлеру. Когда-то светлая дверь была теперь покрыта грязными серыми и желтыми разводами. Ручка висела вбок, держась на двух шурупах из положенных четырех. Я постучала, не думая о количестве дверной грязи, которая останется на руке. Никакого ответа не последовало, и я постучала снова. Дверь вздохнула и подалась назад.