Гравитация (ЛП)

Когда мы выходим из раздевалки, тренер Сандерс, наш семифутовый лысый инструктор, стоит возле ринга, его ноги напряжены, а руки лежат на бёдрах. Мы потратили его время, медля в раздевалке, поэтому он раздражён. В прошлом тренер был оперативником, он жёсткий и по уровню нетерпения не уступает моему отцу. Как известно, первым делом он кричит, а задаёт вопросы уже потом. Я подбираю темп и подбегаю к рингу.

— Вы знаете свой порядок, — говорит тренер. — Выстроитесь в линию со своим соперником.

Я сканирую толпу, находя Джексона сидящего на полу. Так как мы находимся во главе рейтинга, мы будем бороться, пока управляющие не почувствуют, что один из нас сильнее другого. Он замечает меня и подмигивает. Во мне вновь разгорается ярость, и я практически мчусь к нему, чтобы задать свои вопросы. Как он смеет вести себя так, словно он заслуживает быть здесь, как будто я не знаю, кем именно он является? Он вскакивает и выпрямляется напротив меня.

— Готова поесть мат, Александр?

Что не так с парнями, которые называют других людей по фамилии? Я смеюсь и разминаю свои руки над головой, затем растягиваюсь из стороны в сторону, переставая гадать.

— Хм, посмотрим.

Джексон наклоняется, опускаясь на уровень моих глаз с хитрой улыбкой на лице.

— Не волнуйся, я позволю тебе победить.

— Александр и Лок, — кричит тренер, прежде чем я успеваю ответить. — Поднимайтесь.

Я пристально смотрю на Джексона, прежде чем уйти. Гретхен хватает меня за руку, когда я прохожу и шепчет:

— Там жёстко. Отправь его в нокаут, если будет необходимо.

Я стреляю в неё раздражённым взглядом. Возможно я маленькая, но сильная.

— Я справлюсь, Гретхен, — говорю я и направляюсь за перчатками к стенду с оружием.

Мне требуется время, чтобы найти подходящие. Везде слишком большие или слишком маленькие. В итоге, я проскальзываю в нужную пару и сжимаю руки. Затем я возвращаюсь, Джексон уже прыгает на мате. Оттенок беспокойства просачивается в мою голову, но затем он подмигивает мне снова. Тьфу! Я не должна проиграть эту битву. Проклятый, высокомерный Древний. Я собираюсь сбить его с ног.

Я бегу вперёд и подпрыгиваю в воздух, делая сальто за сальто, пока не оказываюсь напротив него. Тренер смеётся.

— Удачи, Лок, — и нажимает на гудок.

Все и всё замирают в тишине. Мой взгляд задерживается на Джексоне. Я стараюсь не замечать то, как его белокурые пряди волос затеняют его глаза, или как изгибается его тело, когда он готовиться нанести удар. Это не то, что должен замечать противник, особенно сейчас. Я чувствую, как моё дыхание усиливается, слышу его, переводя в короткие вздохи. Я пытаюсь перестать думать, но не справляюсь со своими мыслями и переживаниями.

Он — умный боец. Я могу это определить по тому, как его глаза никогда не покидают мои; он знает, что наши глаза сместятся перед тем, как тела начнут действовать. И он находится в форме, и это касается не только верхней части его тела, как у большинства парней. Он знает важность наших ног, как их сила определяет нашу скорость. Тогда я понимаю, что он не просто Древний, он хорошо обученный Древний, и он притворяется, что он из Лэндинга, а не из Проспекта, что означает, что он не просто натренированный боец. Он достаточно умён, чтобы быть незаметным. Быть незаметным. Каждый возможный сценарий того, кем он является, сводится к одному слову в моей голове — опасность.

Внезапно, гнев по поводу того, что мы уже сражаемся нескольких месяцев, и всё это время он притворяется человеком, при этом зная о своих преимуществах Древнего, ударяет меня в живот. Я мчусь вперёд и наношу удар, но Джексон удаётся увернуться. Он берёт меня за талию, бросает на мат и заносит руку для удара. Я дёргаюсь, и его кулак дотрагивается до мата. Я отскакиваю и откатываюсь назад. Я не могу обороняться. Не могу потерять контроль. Я сжимаю руки, чтобы сфокусироваться, и прогоняю из головы весь страх.

Я — следующий главнокомандующий.

Я резко оборачиваюсь, удивляя Джексона ударом в кишечник. Он отступает назад с задыхающимся смехом.

— В самом деле? — говорит он, сосредотачиваясь на моём лице. — Прости, Александр, — и он бьёт меня в челюсть.

Моя голова откидывается назад, и рот наполняется металлическим привкусом. Я слизываю кровь со своей нижней губы и пытаюсь избавиться от пульсирующей боли. Гнев пузырится в моей груди, и я делаю выпад в его сторону, размахивая руками, будучи уверена только в силе своих движений. Я хочу побить его. Я собираюсь побить его. Я резко двигаюсь вперёд, и он спотыкается снова, на его лице читается шок. Я борюсь с желанием плюнуть в него и вместо этого ещё раз толкаю его назад.

— Давай! — кричу я, затем сужаю глаза, понижаю голос и шепчу. — Я не боюсь тебя.

Высокомерие сползает с его лица, заменяясь чем-то более реальным.

— Тебе следовало бы, — и он переворачивается вперёд. Но отец хорошо обучил меня, поэтому я знаю, что переворот может немного вскружить голову, и этого будет достаточно, чтобы мой кулак, достигший его лица, стал причиной нечто большего, чем просто кровь, это завалит его на землю.