Гравитация между нами

Отдышавшись, вскрыла щиток, за которым находились множественные оксиляционные контуры и диаграммы амплитудных детекторов. Я так и думала: один из них нарушен, и сделано это целенаправленно. Если при малом диапазоне от приемника волн связь еще была, то на большом тут же пропала.

Уотт! Именно его я видела неподалеку от шлюза, еще удивилась, что он там делает. Или же Лестер постарался? Но зачем?!

Неужели можно убить меня за то, что я просто-напросто узнала лишнее? Я не верила в такую подлость. Но что-то нужно было делать, время уходило быстро, как и энергия аппарата, потому что часть ее тратилась на охлаждение корпуса.

Включив подсветку, я погрузилась в устройство ресивера, пытаясь напрямую связать испорченный контур с выходом одного из каскадов. Получилось! Колебания на резонансной частоте перестали быть затухающими и регенерировались. Компьютер объявил, что связь есть, она на минимуме, но это лучше, чем ничего.

— Лестер, фриса тебе в товарищи! — выругалась я. — У меня проблемы!

— Алисс! Где ты?! Че-е-ерт! Сбрось координаты, я лечу к тебе! — раздался едва различимый голос, прерываемый хрипами ресивера. — Что случилось?

— Приемник не работал, а я попала против потока ветра, — говорила, одновременно пересылая полученные бортовым компьютером координаты. — Сейчас лечу к тебе. Только боюсь, связь снова прервется.

Как сглазила. Амплитуда волн на графике вдруг уменьшилась, а потом и вовсе свелась к нулю. Но теперь Лестер предупрежден о том, что у меня проблемы. Судя по его голосу, он действительно был не в курсе причин их возникновения. Значит, не он.

Ладно, черт с ним! Добраться бы до корабля, а там разберусь, кто решил меня подставить. Я отрегулировала показатели, откинулась на спинку, расслабила мышцы. Как назло, заныл живот — результат моего нервного состояния.

Я едва сдерживала себя, чтобы не разрыдаться, но понимала, что слезами горю не поможешь. Время уходило, а я до последнего надеялась, что вот-вот в этой мгле появятся сигнальные огни аппарата Лестера. Ему понадобится еще полчаса, если он не повторит мою ошибку с потоками. А ветер как раз усиливался. И не просто ветер.

С ужасом я смотрела на метеопоказатели, понимая, что сейчас снаружи начнется геенна огненная — дождь заряженных частиц, электрический ад, который за секунды поднимет температуру до нескольких тысяч градусов. Времени на раздумья не было. Нужно срочно убираться с этого плато. Облака надвигались сверху тяжелой массой, а между ними вдруг сверкнула огромная ярко-синяя молния — подобной я не видела никогда.

Выжав ногами акселерационные педали, надавила на штурвал и, подхваченная сильным порывом ветра, спикировала с горы. Ветер нес меня в противоположную от корабля сторону. Рекфлайтер раскручивало по спирали, и я уже не понимала, где небо, а где оранжевая река огня. Но до последнего пыталась выровнять машину, чтобы видеть, что происходит.

Когда мне удалось это сделать, я сообразила, что пролетаю над огромным извилистым каньоном — разломом коры. Меня занесло в сторону от сектора, который мы снимали, и я не могла понять, как вернуться обратно.

Здесь уже не было действующих вулканов, лишь черная бесконечность; в световом фильтре она казалась мне спасением после того кошмара, из которого я только что вырвалась.

Сигнал о том, что энергия на исходе, заставил вздрогнуть. Нужно спускаться вниз, пока еще есть хоть какой-то резерв и мизерный шанс на спасение. Получив данные с камер, динамик компьютера снова пискнул, говоря о том, что внизу обнаружено скопление металла. Неужели это и есть то, ради чего нас принесло на эту долбаную планету?

Я не поверила, сделала второй круг, пытаясь определить точное местоположение объекта. Но мой аппарат решил выкинуть последний фортель. В этот момент в нем закончился заряд, и он пошел вниз под приличным углом. Я не успела опомниться, как врезалась в скалу. Удар оглушил, я ненадолго отключилась, ушла в липкую тьму бессознательного состояния.

Очнулась от завывания ветра. Мне казалось, что я на Асгарде, и не было никакого полета, планеты из кошмаров, Лейтона и всех прочих неприятностей. Но, открыв глаза, сразу вспомнила, что случилось. С трудом отворила дверь летательного аппарата и вышла на пологую поверхность скалы. А потом подсветила встроенным в рукав скафандра фонариком, осмотрела машину и поняла — она больше никогда не взлетит.

Мой гермокостюм выдерживал высокую температуру, как и давление, которое было в несколько раз больше нормы — будто я находилась в толще воды. Но все же он компенсировал дискомфорт. И я сделала пару шагов, сообразив, что сама гравитация здесь меньше нормы, но скафандр не выдержит долгой нагрузки, да и воздуха в баллонах на пару часов.

Прилетят ли за мной? Или уже похоронили заживо? Если учесть, что они не могли найти корабль, то разбитый рекфлайтер точно не найдут. И я даже поняла причину — вулканическая порода, которой, судя по давно потухшим вулканам, было несколько тысяч лет, сама содержала металл. Но я же своими глазами видела в этом каньоне — а я, бесспорно, находилась в нем — силуэт космического корабля!