Гравюры на ветру

— Милая Марианна. Я никогда не отказываюсь от своих слов. Можете не сомневаться — я обязательно вам помогу. Но, поймите, у меня тоже бывают проблемы. Сегодня я немного расклеился. Болит голова, возможно есть температура… Не хотел видеться с вами в таком состоянии…

— Вы больны? — встрепенулась я. Его признание в этой слабости позволяло мне приблизиться к нему и как-то проявить чувства. — Но только не говорите, чтобы я ушла. Пожалуйста… Давайте просто поговорим. Артис, вы же мне разрешите?

Он на секунду зажмурил глаза:

— Я рад, что вы здесь. Знаете, иногда бывает тяжело оставаться одному. Я бы угостил вас чем-нибудь… Давайте-ка я сейчас позвоню в ресторан, и они привезут нам ужин, — он стал шарить в карманах, — где-то у меня была визитка одного неплохого заведения…

Я не верила в свое счастье. Мечты, с которыми я засыпала несколько ночей подряд, начали сбываться. Он был слаб, голоден, будто бы неуверен в себе… И при этом разрешал мне быть рядом. Милый Артис. Как я рада… Но только не надо никакого ресторана, позвольте мне отдать вам капельку накопившихся чувств. Макс уже привык к этому, его не особенно трогает моя забота, мои старания вкусно готовить, мои попытки ухаживать за ним. Он принимает все, как должное, но никогда ни за что не благодарит… Может быть он и прав, но все же…

— Артис, пожалуйста… — я вздохнула, стесняясь собственных слов. — Разрешите мне немного поухаживать за вами. Это доставит мне такое удовольствие. А то я всегда только пользуюсь вашим вниманием, да заставляю выслушивать рассуждения о моих проблемах…

Он удивленно посмотрел на меня:

— О чем вы?

— Не звоните в этот ресторан. У вас есть хоть какие-то продукты?

— Что-то было. Там на кухне…

— Вот и прекрасно. Я сейчас пойду и быстро приготовлю ужин. Мы тихонько посидим, я буду вас кормить, и ваше недомогание пройдет. Хорошо? — я улыбнулась. Я знала, что любой мужчина будет раз такому предложению. В сущности, они все как дети, особенно когда болеют. Им хочется тепла и ласки. И все они любят вкусно поесть. — Так вы мне разрешаете?

— Марианна, это так неожиданно. Мне право, очень неудобно вас затруднять. Хотя конечно от ужина я бы не отказался… Проклятье… — я провел рукой по лицу, стараясь выглядеть как можно убедительнее. — Голова просто раскалывается. Я плесну себе коньяка. Это иногда помогает.

Она вскочила и подбежала к столу:

— Я налью вам. Вот, возьмите, — вернувшись, она протянула мне бокал. — Посидите тут. В тишине. А я пойду на кухню готовить. Что вы любите? Какое блюдо доставило бы вам радость?

— Марианна, — я сделал паузу, будто бы подыскивая нужные слова. — Вы избалуете меня. Я холостяк. Ем все что съедобно. Если вам посчастливится хоть что-то найти в холодильнике, то можете смело пускать в ход воображение. Я буду рад всему…

Посмотрев через плечо ей вслед, я беззвучно рассмеялся — хорошо, что мне пришло в голову заранее купить продукты. Теперь минут пятьдесят она будет занята.

Право, забавно. Как она банальна в своей уверенности, что путь к мужскому сердцу лежит через желудок. Марианна, милое доверчивое создание. Она там трудится ради меня, а я… Я совершенно равнодушен к женщинам, умеющим готовить. Как равнодушен и к тем, кто считает постель ключом от всех дверей. Мне нужно другое — некий коктейль из достоинств и милых недостатков, слабости, оттененные женской силой. Мне всегда мало того, что я имею, потому что я все еще жду. Жду и поддерживаю в своем почти разуверившемся сердце маленький огонек надежды на обретение женщины, к которой я смог бы испытать любовь из моих неясных видений…

— Я нашла у вас в холодильнике хорошее мясо, овощи, зелень… Вы любите готовить? — она стояла передо мной в кофейно-белом фартуке, которым всегда пользовалась Клара — старая приятельница моих родителей, раз в неделю приходившая наводить у меня порядок.

Перед глазами поплыл желеобразный туман — в моей квартире стоит молодая женщина в накрахмаленном фартуке с широкими завязками, которая хочет меня за что-то отблагодарить… Водопад видений прогрохотал в моем мозгу картинами неузнанного прошлого: девушка, фартук, мое негодование, пачка денег, черное платье, спокойствие, кожаные кресла, коньяк… Приступ закончился также неожиданно, как пришел. Я снова посмотрел на Марианну:

— Готовить?… Да, пожалуй, порой я этим занимаюсь…

— Ой, да вам совсем плохо. Я сейчас принесу чай, — она обеспокоено и несмело приложила ладонь к моему лбу. — Артис, у вас на самом деле температура. Вам нужно быстренько поесть и прилечь отдохнуть. А я тихо, тихо посижу рядом.

Она снова убежала. В комнату стали прокрадываться запахи мяса, специй и семейной жизни, которую я всегда гнал от себя, как угрозу чумы. Начала кружиться голова — порой ложь способна породить правду. Теперь мне стало по-настоящему плохо…