Гражданин 19f

К камерам ожидания вела очередная сеть широченных пустых коридоров. В этом лабиринте можно было запросто заблудиться, если бы не услужливые подсказки системы надзора и световые маркеры "объёмного" текста, всплывающие тут и там - теперь уже на общефедеральной кодировке. Ким не очень хорошо понимал унияз, и некоторые надписи оставались для него непонятными. Зато "говорилка в голове" изъяснялась на очень чистом диалекте Финикса, даже имитируя наречие ист-сайдовских трущоб, в которых Ким прожил большую часть сознательной жизни. Через некоторое время, назойливый голос стал казаться приятным - всё-таки, маленькая частичка родной обстановки в совершенно чуждом мире, где всё, абсолютно всё резко контрастировало с привычными образами. Огромные, стерильные коридоры, излучавшие красноватое свечение, были совершенно не похожи на узенькие, захламленные переходы Финикса с серебристо-серыми титано-гаруленовыми стенами, внутри которых царила вечная давка. Композитный универсал-комбинезон выглядел и носился совершенно не так, как старая, знакомая одежда - на нём небыло ни застёжек, ни пуговиц, он просто "склеивался" и "расклеивался" в нужный момент; текстура ткани на ощупь была очень жесткая, шершавая, но плотно прилегая к телу, трубчатое волокно будто "растекалось", и костюм уже сидел как вторая кожа. Здесь даже воздух был какой-то особенный, у него был собственный, непередаваемый запах, совсем не такой, как на Финиксе - возможно, атмосферный наполнитель включал какие-то иные компоненты. И эти... "Синтеты". Каждый раз, когда за углом мелькала очередная тень квазиживой машины, Ким невольно вздрагивал. Вроде бы это называлось "эффектом зловещей долины"; техника, которая имитировала "настоящую" жизнь так хорошо, что становилась неотличимой от неё, вызывала подсознательную неприязнь и страх у живых людей. По крайней мере, какое-то время. Сами граждане ОФС, наверное, уже давно принимали копошение всех этих странных механизмов разнообразных форм и размеров за неотъемлемую часть городского пейзажа. Блуждая по комплексу, Ким насчитал уже пять "типов" подобных существ, хотя учитывая способность таковых изменять собственную структуру, это могла быть и вовсе одна модель синта, принимавшая разные функциональные формы. Из них, ни одна не была гуманоидной.

Наконец, казавшийся бесконечным коридор вывел во внушительных размеров зал с очень высокими потолками и "застеклённым" фасадом. За мерцающей плёнкой со знакомой вязью шестиугольников открывался захватывающий дух вид: в ночной мгле, из пелены стелящейся тёмно-малиновый дымки, выступали чернеющие провалы монолитных структур, гигантов, закрывающих две трети неба. Они были усыпаны мелкими огоньками, мерцающими холодным тусклым светом, словно звёзды на ржавом небе Финикса. В этой темноте, Ким не мог определить реальных размеров этих титанических строений, но даже по самым скромным соображениям, они были в пятьдесят, а то и в семьдесят раз больше любой постройки, виденной им на родине. Это были настоящие рукотворные горные массивы, не уступавшие в размерах Хребту Ариадна, лежавшему в тридцати пяти милях к северу от родной колонии. Ким с трудом оторвал от панорамы взгляд, полный изумления.

В зале (называть это помещение "камерой" уже не поворачивался язык), помимо Кима находилось ещё около десятка человек. До этого, ни в лабиринте коридоров, ни в таможенном КПП, ему не встретилось ни одной живой души (не считая людей, прилетевших вместе с ним). Почти все ожидающие носили одинаковые тёмные комбинезоны, отличавшиеся лишь количеством карманов и видом прицепленной аппаратуры непонятного назначения. Лица были бледны и угрюмы, но почти всегда чисто выбриты. Никто даже не обратил внимания на вошедшего - словно музейные фигуры-проекции, граждане застыли на своих местах, кто-то стоя, а кто-то сидя в удобных креслах-"коконах". Над правым крылом зала развернулась огромная световая проекция странного существа с чертами зверя и человека - таких, кажется, называли "химерами" - что-то сухо объяснявшего на униязе. Эти "химеры" стали достаточно популярными аватарами в медийной сфере после того, как на Арде вымерла подавляющая часть былой биосферы. В речевке, вроде бы, говорилось о какой-то программе "консервации водорода". Что-то связанное с большими звёздами. Ким решил не вдаваться в подробности - пока, эта болтовня его не касалась: среди тёмных фигур он искал брата. Его внешность была знакома лишь по стереограммам в отрывках тех посланий, которые редко доходили на допотопные терминалы "Альфатранса". Голос Фиделя Ким слышал только через фильтр автоматического переводчика, искаженный до неузнаваемости, и с полуторасекундной задержкой. Кричать же через весь зал, привлекая к себе внимание, очень не хотелось.