Гражданин Галактики

Они прибыли, кругом было множество народа. Они сели на корточки против двух лозианцев, а рядом склонился еще третий. Ширма между ними была величиной с головной платок, Торби мог все видеть поверх нее. Он пытался смотреть, слушать и понимать, но шум движения не прекращался. Ракеты пронзительно ревели и то и дело вклинивались между ними. Их хозяин начал с того, что обвинил капитана Краузу, будто тот втянул его в дурное дело. Было почти невозможно понять переводчика, но тот произносил на интерлингве до удивления оскорбительные слова. Торби не мог поверить своим ушам, он ждал, что отец или уйдет, или поднимет скандал.

Но капитан Крауза слушал спокойно, потом ответил весьма поэтично — он обвинял лозианца во всяческих преступлениях, начиная от сутяжничества и до наркомании в космосе.

Это создало дружескую атмосферу. Лозианец подарил им торий, которым он уже расплатился ранее, затем предложил добавить еще своих сыновей и все, чем владеет.

Капитан Крауза согласился и предложил ему «Сизу» со всем содержимым.

Затем обе стороны великодушно вернули подарки обратно. Они восстановили статус-кво: каждый сохранил в знак дружбы то, чем владел: лозианец — кипы листьев, маркетер — слитки тория. Оба согласились, что дары ничего не стоят, но бесценна их дружба. От избытка чувств лозианец отдал капитану своего сына, а Крауза преподнес в подарок ему (ей!) Торби. Затем последовали расспросы, и выяснилось, что дети слишком юны, чтобы покидать родительское гнездо.

Они вышли из затруднения благодаря тому, что поменялись именами сыновей, и Торби оказался носителем имени, которое он не хотел и не мог произнести. Затем они «поели».

Жуткая зеленая жидкость оказалась не только негодной для питья; когда Торби ее понюхал, он обжег ноздри и поперхнулся. Капитан посмотрел на него с упреком.

После этого они ушли. Не попрощавшись, просто ушли. Капитан Крауза задумчиво произнес, двигаясь, словно лунатик, в гуще уличного движения:

— Они славные люди для фраки. Никогда никаких недоразумений — и абсолютно честные. Я часто думаю, а что бы он сделал, если бы я поймал его на слове в разгар этой торговли. Заплатил бы, наверное.

— Но не на самом же деле!

— Не будь так уверен. Я мог бы отдать тебя этому недомерку-лозианцу.

Торби замолчал.

Закончив дело, капитан Крауза помог Торби сделать покупки и осмотреть достопримечательности, потому что Торби не знал, ни что покупать, ни как добраться домой. Приемный отец привел его в лавку, где понимали интерлингву. Лозианцы производили всевозможные сложные вещи, Торби ничего не мог в них понять. По совету Краузы Торби выбрал небольшой отполированный куб, в котором, если его встряхнуть, сменялись бесконечные лозианские пейзажи. Торби вручил лозианцу сувениры, тот выбрал один и дал ему сдачи из связки монет. Потом сделал Торби подарок от магазина. Торби, по подсказке Краузы, выразил сожаление, что не может предоставить в ответ ничего, кроме службы до конца своих дней. Из затруднительного положения они выбрались путем взаимных оскорблений.

Торби испытал огромное облегчение, когда они добрались до космопорта и он различил родные очертания «Сизу».

Когда Торби вошел в свою каюту, Джери лежал на койке, подняв ноги и положив руки под голову. Он посмотрел на Торби и не улыбнулся

— Эй, Джери!

— Хэлло, Торби.

— Прогулялся?

— Нет.

— А я — да! Посмотри, что я купил! — Торби показал ему волшебный кубик. — Встряхни — и там другая картинка!

Джери взглянул на картинку и вернул кубик:

— Очень славно.

— Джери, тебе нехорошо? Может, ты что-нибудь съел?

— Нет.

— Так не хандри.

Джери спустил ноги на пол, посмотрел на Торби.

— Я возвращаюсь в компьютерный зал.

— Как?

— Нет; меня не понизили. Просто мне придется выучить еще кого-нибудь.

У Торби засосало под ложечкой:

— Что, меня выставляют?

— Нет.

— Так что же случилось?

— Мату обменяли.

11

Мату обменяли? Ее больше нет? Маленькой Маты, с ее серьезным взглядом и веселым смехом? Острое чувство тоски овладело Торби, и он с удивлением понял, как много она для него значила.

— Я не верю.

— Не будь дурнем

— Когда? Куда ее увели? Почему ты мне не сказал?

— Наверное, на «Эль Нидо», это единственный корабль Народа в этом порту. Примерно час назад Я не сказал тебе, потому что сам не знал… пока меня не вызвали попрощаться в каюту Бабушки. — Джери нахмурился. — Когда-нибудь это должно было случиться… Но я думал, Бабушка позволит ей остаться, пока она так здорово работает.

— Тогда почему, Джери? Почему?

Джери поднялся и сказал безразличным тоном:

— Приемный дядя, я сказал достаточно.

Торби толкнул его на стул:

— Перестань отнекиваться, Джери. Я твой «дядя» только потому, что они так говорят. Но я все еще бывший фраки, которого ты учил пользоваться компьютером, и мы оба это знаем. Поговорим как мужчина с мужчиной! Выкладывай!

— Тебе это не понравится.

— Мне и так не нравится. Маты нет… Слушай, Джери, тут никого нет, кроме нас. Что бы там ни было, скажи мне. Клянусь тебе сталью «Сизу», я не устрою скандала. Что бы ты ни сказал, Семья об этом не узнает.

— Бабушка может услышать.