Он не отпускал незнакомку до тех пор, пока та не меняла свой окрас на любой, лишь бы с неё сошла раздражавшая его краснота. Если же цвет приблизившихся к нему шпилек был оранжевым или голубым, он так и мял барышню с закрытыми глазами, не утруждая себя разглядыванием женских красот. Больше всего ему нравился зелёный, наверное, потому что напоминал офицерские погоны и то время, когда ещё можно было скакать на одной ноге, спускаясь с крыльца, и думать об отпуске. Впрочем, он старался не отвлекаться от поисков вдохновения. Один эхвынский поэт давненько сказал ему, что для творчества первым делом нужно найти Музу. Гр это запомнил и теперь искал среди шпилек даму с таким именем. Правда, пока ни одной не попалось! Жаль. Сил становится всё меньше.
– О, как это бьютифул! – кричали очередные шпильки и отдавали себя в цепкие руки Гр, которые начинали безжалостно их ощупывать, будто желая найти в них какой-то изъян, и долго вертели в разные стороны, прежде чем, удовлетворив свою ненависть, или любовь к данному цвету, выбрасывали вон.
– Ах, шалун, шалун, шалун! – пищали восторженно шпильки, застёгивали на ходу пряжки на щиколотках и убегали в тёмный переулок.
Иногда мимо проходила настоящая женщина с шарфиком на шее, с маленькой сумочкой в руках. Гр и её хватал за короткую юбку, и её подминал под себя с той же грубой небрежностью, с какой обращался со шпильками. Женщина обычно не сопротивлялась, а просто начинала делать вид, что её это не касается. Через какое-то время, выбравшись из-под Гр, она радостно отряхивалась и смущённо пожимала плечами, оглядываясь на прохожих, словно хотела сказать: «Видите, что он вытворяет? Против моей воли! Разве его можно остановить?» Стайки воздушных стрекоз с лёгким жужжаньем летали поодаль и грустно смотрели вниз. С ними Гр уже давно не водился.
Временами ему надоедало лежать на спине, и тогда он переворачивался вниз лицом и принимался смотреть между досками, положенными для удобства на площадке, туда, где прыгали и кричали люди, пытающиеся пробраться к вершине пирамиды. Они задирали свои искажённые тупым упрямством лица вверх и протягивали к Гр руки, упрашивая, чтобы он подтянул их к себе. Особенно ловкие сами добирались до щелей, отчаянно крича при этом и делая невероятные, несуразные скачки. Они умудрялись протиснуть грязные пальцы между досками и уцепиться за них, но тут же с криком падали вниз, потому что Гр чисто инстинктивно бил по грязным пальцам небольшим молоточком, вроде того, что лежит у мевропатолога в кармане халата и который Гр специально завёл для этих целей.
– Мразь! – кричали ему снизу.
Но Гр не слушал. Оскорбления не задевали его. Он продолжал монотонно, вполсилы, бить молотком по пальцам, надеясь, что когда-нибудь ударит и по руке Нанайца. Больше, чем встретить Музу, ему хотелось увидеть лицо бывшего товарища там, внизу, среди толпы прыгающих людей. Улыбнуться ему свысока, протянуть свою руку навстречу, а потом – ка-а-ак вдарить со всей силы по его пальцам! И ещё раз, и ещё раз! И ещё!
– Напрасно стараешься, – сказала ему как-то Ло, оторвавшись от ночного сериала, – он не придёт.
– Откуда ты знаешь? – недовольно повернулся к ней Гр, бросая своё занятие.
– Он не любитель толпы, гуляет сам по себе, гляди, как бы на голову тебе не свалился, – предупредила жена.
Гр инстинктивно испуганно сжался, впервые подумав о том, что, действительно, ведь у Нанайца есть птица, как же он этого не учёл?
– Тебе не кажется, что пирамида иногда раскачивается? – осторожно спросил он у Ло.
– Пирамида стоит крепко, на то она и пирамида. Это не столб, её раскачать невозможно! – отрезала женщина, сделав звук телевизора громче.
Ответ жены не успокоил Гр. С каждым днём он всё явственнее ощущал, что пирамида шатается, особенно по вечерам. Однажды ему показалось, будто кто-то невидимый, сильный приподнял один её край, оторвав от земли, и затем резко бросил. Подождал минуту, подошёл к противоположной стороне и снова приподнял, и снова яростно бросил. Гр до смерти напугался, ощутив, как зашевелился под ним пол:
– Смотри, – закричал несчастный, – смотри, какие волны пошли! Опять проделки Нанайца!
Он вскочил на ноги, намереваясь забиться под телегу, и вдруг заметил Луну в небе. Давешняя знакомая была так близко и напоминала сломанный компас, сделанный из будильника и утерянный где-то на севере. Её грозный вид с поломанными стрелками посредине лица ужаснул мужчину.
– А! – дико закричал Гр. – И ты туда же?! Издеваться?! Смеяться?! А вот этого не хочешь? – Подпрыгнув что есть силы, он размахнулся, чтобы ударить металлическим молоточком по ненавистному лику, поскользнулся на груде мокрых бумажных стаканчиков и начал падать с пирамиды, оказавшейся невообразимо высокой.
От неожиданности человек даже не понял, что произошло, он подумал, что просто уснул от страха. Да, конечно. Уснул и видит сон, который снится каждую ночь в последнее время, как будто проваливается в душную бездонную дыру и падает в неё до тех пор, пока не проснётся, с этим он давно смирился и даже ждал, зная, что посмотрит сон, вспотеет и откроет глаза.