Гражданин, политик, воин

Увидев, что я скис от его слов, он рассмеялся и сказал: “Ничего, выживем. Бог велик, одних нас не оставит”. Эту его гордую озабоченность я пронесу через всю оставшуюся жизнь, ибо понимаю, что чувствует и переживает политик, несмотря на ощущение обреченности, когда он не “вписывается” в планы других стран, делает все возможное, чтобы отстоять свою линию, свои принципы, свое достоинство, свободу своей родины.

Тогда я подумал, что сделаю все возможное, чтобы другие страны осознали ситуацию в Афганистане не с точки зрения поддержки “своих подлецов”, а делали ставку на политиков, которые жизнью доказали, что отстаивают те идеалы, которые являются общечеловеческими. Сильный и свободный демократический Афганистан мог бы внести свою лепту в мировые ценности, а не в историю перманентной войны. Где бы я ни был, начиная с Таджикистана, я говорил об Афганистане. Но ни его, ни меня, как оказалось, не услышали.

Когда я решил посетить лагеря таджикских беженцев, расположенные на севере Афганистана, мне казалось, что я без особого труда смогу вылететь в Талукан. Однако первый же день, проведенный в Баграме, показал, что это совсем непростое дело. Ощущалась хроническая нехватка вертолетов, поэтому несколько дней подряд я выезжал в Баграм, ждал их появления и, не улетев, вечером возвращался в Кабул. Эти дни ожидания прошли среди других пассажиров, также безнадежно ожидавших полета в разные города и села Афганистана.

Для меня, человека с советским менталитетом, было странно видеть на военном аэродроме представителей разных сторон, даже враждующих между собой. Среди них встречались и талибы, во всяком случае, судя по разговорам и спорам, некоторые люди рьяно защищали талибов и сочувствовали им. Я представлял себе на секунду подобную ситуацию из нашей истории. Военная авиабаза принадлежит красным, а белые, эсеры и махновцы просят у красного командира предоставить им местечко в вертолете, чтобы навестить родных, а потом вернуться и продолжать с ним воевать. Здесь я наслушался всякого обо всех афганских лидерах. Афганцы так же, как и в Таджикистане “перемывали косточки” каждому, обвиняя их в разных грехах. Любимой их аргументацией было обсуждение исторических событий в сослагательном наклонении: “Если бы было так, то было бы совсем по-другому”.