Гражданин, политик, воин

На новый парламент возлагались большие надежды: у политиков — что будет завершен процесс создания новой государственности и нынешний режим получит так необходимую ему легитимность, у простого народа — что наконец в стране наступят мир и стабильность. И все ожидали, что парламент заставит правительство эффективно осуществлять процесс реконструкции страны, обеспечить национальную безопасность, разработать основы национальной политики, регулировать свою деятельность. От него ожидали, что он будет препятствовать действиям (или бездействию) со стороны исполнительной власти, которые могут тормозить процесс восстановления, роста экономики и повышения социального статуса граждан.

Официальная афганская пропаганда при мощной поддержке западных политиков усиленно проталкивала идею о том, что парламент откроет прямой путь к демократии и подлинному народовластию. Однако на практике, в условиях реальной афганской действительности термин «демократия» не может быть вполне применим к обществу, где в политике и повседневной жизни народа доминируют ислам и национальные традиции, где, по существу, отсутствует опыт демократического развития, где уставший от бесконечных войн и нищеты народ весьма далек от понимания сути демократических идеалов, навязываемых ему из-за рубежа.

Прошедшие после парламентских выборов годы пока не принесли серьезных улучшений в положение афганцев, а политические игры и распри, в том числе и в парламенте, не способствуют стабилизации афганского общества, отдаляют то время, когда в Афганистане наступят мир и процветание, к чему так упорно стремился Ахмад Шах Масуд.