Командиру 201-й дивизии А.А.Шаповалову было приказано начать выдвижение из Кундуза в район Чаугани (120 км) в готовности к действиям по разгрому мятежников, отошедших в долину Андараб. 395-й мотострелковый полк выводился из боя и тоже направлялся в район Чаугани, где должен был войти в состав своей 201-й дивизии.
Командующий армией уточнил задачи, а войска приступили к их выполнению и, наступая навстречу друг другу, после непродолжительного, но упорного боя овладели крупным узлом сопротивления противника — населенным пунктом Базарак и прилегающими к нему высотами, тем самым нанеся поражение основной группировке моджахедов в юго-западной и центральной части долины Панджшер.
С подходом бронегрупп 108-я мотострелковая дивизия во взаимодействии со 191-м отдельным мотострелковым полком, полком 103-й воздушно-десантной дивизии, 8-й пехотной дивизией и 37-й бригадой «Командос» афганской армии продолжили боевые действия по очистке ущелий, высот и пещер в Панджшере в своих зонах ответственности, которые им были определены.
После трудных боев по разгрому основной группировки противника действия по очистке ущелий, высот и пещер не вызывали особого напряжения у личного состава, что приводило к ослаблению бдительности, собранности и ответственности. В частности, в ходе боев в ущелье Панджшер командир полка подполковник П.В.Суман изменил свое, утвержденное командиром дивизии, решение, что не было вызвано условиями обстановки, и не доложил ему об этом. Он приказал командиру первого мотострелкового батальона наступать вдоль ущелья Хазара по его дну без предварительного овладения прилегающими к нему господствующими высотами. Командир батальона, получив такой приказ, сказал командиру полка, что господствующие высоты не заняты и делать этого не предполагается, поэтому такие действия представляют крайнюю опасность. Однако подполковник Суман настоял на своем. Командир батальона сам никаких мер по обеспечению безопасного продвижения подразделений в горах не принял. В результате военнослужащие батальона (без одной роты), выдвигаясь вдоль ущелья и не встречая довольно продолжительное время противника, устали и потеряли бдительность. В этот момент батальон попал в засаду и подвергся огневому нападению мятежников с трех сторон. Связь батальона с командным пунктом полка была потеряна, и он не мог рассчитывать на помощь и поддержку со стороны старшего начальника. Но отсутствие в бою связи с подчиненными подразделениями не вызывали у командира полка беспокойства, и, не зная, что батальон попал в крайне тяжелое положение и истекает кровью, Суман продолжал докладывать командиру дивизии ложную спокойную обстановку и, естественно, никакой помощи батальону не оказывал.
И если бы на тактических учениях подобные его действия заслужили лишь неудовлетворительную оценку, то в бою батальон понес тяжелые потери: 53 человека были убиты, в том числе 12 офицеров, и 58 — ранены. И только после получения информации об истинном положении батальона были приняты соответствующие меры по разгрому противника и выводу батальона из боя. Ничем иным, как преступной халатностью и беспечностью, эту неудачу объяснить невозможно. Ведь и командиру полка, и командиру батальона были хорошо известны требования боевых уставов и наставлений, что нельзя входить в ущелье без предварительного занятия господствующих высот, но они пренебрегли предыдущим боевым опытом, а в Афганистане моджахеды подобных вольностей никогда не прощали.
Рядовой Николай Князев, находившийся в то время в Панджшере, был участником ликвидации последствий этой трагедии: