Гражданин, политик, воин

Ровно в установленное время в комнату вошли три-четыре вооруженных человека. Это были телохранители Масуда. Вскоре вслед за ними появился молодой невысокий мужчина. Он был темноволос и худощав. Ничего звериного в его облике, как это преподносилось средствами нашей пропаганды, не было. Одет он был в традиционную афганскую одежду. На его лице были сосредоточенность и открытость. Напряженность длилась всего несколько секунд. Мы не увидели “зловещее лицо непримиримого врага”. В глазах Ахмад Шаха светились добродушие и доброжелательность. Видимо, и у нас на лицах не было враждебности. После секундного замешательства мы обменялись традиционными приветствиями по афганскому обычаю. В полном объеме. Первым делом, как это принято на Востоке, Ахмад Шах поинтересовался состоянием нашего здоровья и хорошо ли мы отдохнули с дороги. Мы ответили, что все нормально, и, в свою очередь, спросили о его здоровье. “Хобасти-хайрасти, читурасти-бахайрасти, джами-джур”, — все это было произнесено, и Масуд на правах хозяина сказал: “Пожалуйста, садитесь”.

Сначала разговор начали о житейских делах, на обыденные темы, совершенно далекие от войны. Минут тридцать так поговорили.