Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

– Начнем со ста драков. Кто предложит сто пятьдесят? Есть! Сто пятьдесят от хера Шерди! А двести? Двести от господина справа, двести пятьдесят вновь от хера Шерди.

Хер? Ее пытаются заполучить в бордель?

– Я не позволю отдать нимфу херу! – голос Иванушки опять сорвался в петушиный.

– Охрана, выведите посторонних! – аукционист махнул в сторону двери молоточком.

– Нет! Нет! Я не посторонний! Я снимаю свой лот!

Василиса, ослепленная ярким светом, лишь догадывалась, что происходит вокруг. По последнему крику-всхлипу Вани было понятно, что его выпроводили, скрутив: права на нимфу закончились сразу же после того, как за нее дали хоть какие-то деньги.

– Триста пятьдесят! – объявил женский голос. – Такая в хозяйстве всегда пригодится.

Василиса с облегчением выдохнула: пусть ее купит добрая женщина. Варить каши, убираться – она согласна на все, лишь бы не бордель! Но вновь напряглась, когда аукционист с явным удовольствием поприветствовал участницу торгов:

– О! В состязание за прелестную нимфу вступила хозяйка «Сладкой попки»! Итак, триста пятьдесят от херессы Забиды, кто больше?

– Четыреста!

– Четыреста пятьдесят!

– Становится горячо! Кто предложит пятьсот?

– Две тысячи! Две тысячи драков!

Василиса повернула голову в сторону, откуда донесся голос предложившего, судя по напряженной тишине и минутному ступору аукциониста, баснословную сумму, но даже прищурившись и приложив ладонь ко лбу, ничего, кроме темного пятна, не разглядела.

– Кто предложит две тысячи пятьдесят? – очнулся аукционист. – Ну же! Никто? Две тысячи раз, две тысячи два, две тысячи три! Продано! Гражданка Иванова уходит… – небольшая заминка, и Василиса так и не услышала имя нового хозяина, поскольку оно потонуло в шуме голосов.

– На этом торги по нимфам закончились. Не забудьте заплатить! – аукционисту пришлось повысить голос. – Переходим к породистым жеребцам из Черлезии.

Василису потянули куда-то в закулисье, но она еще долго не могла проморгаться после яркого света, а потому пропустила момент, когда была возможность рассмотреть, кто ее целует.

 Кстати, поцелуй вышел никаким. Смазанным, из разряда «чмок», со странным мычанием в самом завершении, словно она сопротивлялась и укусила нового хозяина за губу, а он спешно зажал себе рот рукой. Нет же, не было ничего такого! Замерла равнодушным полуслепым истуканом. А какой реакции от нее ждали? Ее только что продали. Ее, человека, продали, как породистого жеребца из Черлезии!

***

Лорд Ракон не собирался участвовать в торгах, где выставлялись нимфы. Хоть в простонародье те пользовались большой популярностью, для него проще было купить энергоемкие кристаллы и спокойно пользоваться техникой, новинки которой исправно поступали от демонов. Если уж нимфу привели на торги, значит, в ней нашли какой-то изъян. С хорошей хозяйкой не спешат расстаться. И зачем ему такая?

Интерес вызвал лишь лот номер семь, и то чисто умозрительный. Сначала Фолька зацепило дурацкое имя.

«Гражданка? Хм, весьма оригинально!»

Обычно деревенские не мудрствуют, называют всех нимф Василисами. Истинное имя эйропейцам просто не выговорить, вот и представляются жительницы Нимфеи одинаково, а тут Гражданка!

Второе, что заставило лорда Ракона удивиться – неподдельное переживание хозяина. Мальчишка вздыхал и до крови кусал губы, а когда за нимфу вступили в борьбу владельцы борделей, даже захотел снять с торгов, что было вопиющим нарушением правил. Это и повлекло за собой удаление из зала.

Герцог тоже вышел, поскольку ему было неинтересно, кому достанется нимфа. Он ее даже не разглядел – кто обращает внимание на ненужную вещь? Но мальчишка не дал уйти в комнату отдыха, где можно было спокойно дождаться торгов прислуги, вцепился в руку, повис на ней, а когда Фольк попытался стряхнуть наглеца, рухнул на колени.

– Пожалуйста! Век буду должен! Расплачусь любой работой, только прошу вас, выкупите Гражданку! Ей нельзя в бордель! Я обещал, что не позволю недостойному коснуться ее уст.

– Я, выходит, достоин?

– По вам сразу видно, что вы серьезный господин и при деньгах, – залепетал парень. В его глазах зажглась надежда.

Герцог мог бы вызвать охрану или просто переступить через распростершееся у его ног тело, но заметил на лице мальчишки слезы.

Именно они тронули сердце лорда. Яркие эмоции рыдающего крестьянина, не желающего отдавать никчемную нимфу (а иначе он не приволок бы ее на торги), поразили. И вызвали трещину в зачерствевшем панцире чувств.

– Две тысячи драков! – чтобы уж наверняка. Цена на нимфу редко поднималась выше тысячи. Проще было купить лицензию и самому отправиться на пруды, чтобы стать хозяином не целованной волшебницы. А тут купил неизвестно кого.

– Я отпускаю Гражданку Иванову с чистым сердцем, – произнес положенное мальчишка, отступая в тень. Лорд сделал шаг к ослепшей после яркого света нимфе, поднял ее подбородок и приложился в поцелуе к обветренным губам. И едва не потерял сознание от прошившего его тело электрического разряда.