Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

Герцог спешил в свои покои, когда его догнала леди Драгон и вцепилась в предплечье, заставив остановиться и развернуться к ней.

— Это просто оскорбительно, сын мой! Я не понимаю, почему ты вдруг занялся служанкой вместо того чтобы уделить внимание достойным девушкам. Достойным королевской руки, между прочим, — она поджимала губы и злилась, но стену отчуждения разбить не могла. У Фолька просто не было желания ввязываться в долгий разговор, где они сыпали бы взаимными упреками и разошлись если не врагами, то непримиримыми противниками, которые назавтра вновь схлестнутся в словесной битве.

— Так почему твои достойные кандидатуры околачиваются здесь, а не в королевском дворце?

— Тебе тоже пора подумать о семье. Милый, обрати внимание на царевну. Такая партия выпадает раз в жизни.

— Видимо я неудачник, раз упустил свой шанс.

— Нет, мой сын, шанс еще не упущен! Вейлера к тебе благосклонна!

— Или благосклонен качерский царь?

Мать сделала непроницаемое лицо.

— Прости, я сегодня устал и не расположен на пустую болтовню. Надо было предупредить, что нагрянешь со всеми этими… мопсами.

— Когда это такое было, чтобы мать оповещала любимого сына, что хочет его видеть? А потом, скажи, неужели я со своими подругами должна останавливаться в гостинице? Ты на самом деле так думаешь?

— А если это будет отдельный особняк? Только для тебя и твоих подруг? — упреки матери подсказали отличную идею. Он так и сделает. Завтра же зайдет к архитекторам и закажет проект роскошного особняка, правда, место для него подберет на другом конце острова.

— Но пока его нет ты просто обязан быть учтивым.

— Мама, я на самом деле устал, поэтому давай оставим разговоры на более подходящее время.

Он отцепил руку матери под предлогом, что хочет ее поцеловать, но едва коснувшись губами оставил леди Драгон одну. Вновь бежать за сыном она посчитала унизительным, а потому резко развернулась на каблуках и поспешила к подругам, которые ждали ее в садовой беседке. Приятный вечер должен был завершиться неспешным чаепитием.

Увы, ни Индис, ни Аравай-аба к ним не присоединились, сославшись на срочные дела в городе. А на самом деле друзья встретились в той части дома, куда вход даже матери герцога был запрещен.

«Сюда ступит нога только той женщины, что станет мне супругой», — однажды объявил он и неукоснительно следил за соблюдением правила. Нэн Хосефины данный зарок не касался. Уборку в этой части замка с тех пор проводили исключительно слуги-мужчины.

— Мне пришлось пробираться к тебе окольными путями, — радостно сообщил Аравай-аба. — На меня охотились.

— А за мной гнались собаки, — веселья в голосе эльфа слышалось меньше. Он вляпался в собачье дерьмо и теперь нес башмак на вытянутой руке. Искать слугу, чтобы ему почистили обувь, а потом подниматься к себе, чтобы Гвирд подобрал подходящую к камзолу пару, было выше его сил. Тем более он знал, что может пропустить интереснейшие сведения, касающиеся землянки Ги. Аравай-аба обещал поделиться тайными знаниями.

Когда проблема с башмаком была решена кардинальным образом — Фольк просто зашвырнул его в пропасть, а гоблинский принц познал отрезвляющую способность водопада, вечер, наконец, сделался томным.

— Ты бы убрал эти странные усы, — поморщился эльф. В отличие от своих двух друзей он зяб, поэтому кутался в простыню. Гоблин же на пару с Фольком без стеснения развалились в креслах в чем мать родила и пускали в небо кольца дыма. Сигары — подарок Аравай-абы источали терпкий запах и слегка кружили голову, чему Индис был безмерно рад. Он не курил, а потому надеялся сохранить трезвость ума и мотать на ус все, что услышит. Именно эта фраза, произнесенная мысленно и напомнила ему об усатом Аравай-абе.

— Что? Не идут? Странно, а я думал, что с такими усами неотразим, — крупная ладонь с черными ногтями накрыла нижнюю часть лица, а когда убралась, от усов не осталось и следа.

— Экспериментатор, — хмыкнул Фольк. — Я до сих пор не привыкну, что ты не зеленый.

— Как пить брошу, позеленею, — слабо отбил удар гоблинский принц. — Я просто хотел кое-кому доказать, что привлекателен и с такой кожей.

— Доказал?

— Да ну ее на хрен.

— Что так? — Индис оторвал взгляд от бокала с легким вином. Розовое, оно делало мир лучше. — Ты расхотел добиваться своей официантки?

— У меня есть теория, что вовсе не она меня привлекает, а ее кровь. Сегодня, встретив вашу Гражданку, я убедился в этом окончательно.

— Я не понимаю, как одно связано с другим, — сигара Фолька замерла, не долетев до рта.

— Разгладь складку между бровями, друг. Суровым будешь со своими служащими. Я вовсе не собираюсь подкатывать к твоей нимфе.

— Вот еще, — сигара заняла свое место между зубами.

— Тогда скажи, что ты шептал ей, когда успокаивал? — морщинки заплясали в уголках глаз. Гоблин пытался не расхохотаться. Уж кто-кто, а он, у кого гарем полон жен и наложниц, прекрасно разбирается в любви. Ну, или в ее зарождении.

— Я предупредил, — зло и четко произнес Фольк, — чтобы она не обольщалась. Мое участие в ее судьбе всего лишь повод покинуть стол. И ничего более.