Гражданская кампания

Впрочем, Фортиц в подсказках не нуждался.

– Сир, – произнес он, – позвольте представить вам мою племянницу, госпожу Катриону Форсуассон, и ее сына, Николаса Форсуассона.

Катриона хотела было сделать реверанс, но Грегор, шагнув вперед, крепко пожал ей руку.

– Сударыня, для меня это большая честь.

Повернувшись к Никки, он пожал руку и ему:

– Добро пожаловать, Никки. Мне очень жаль, что наша первая встреча состоялась в связи со столь сложным делом, но я уверен, что впереди у нас еще много других приятных встреч.

Тон его не был покровительственным или менторским – он говорил с Никки как с равным.

Никки ухитрился ответить взрослым рукопожатием, лишь слегка глаза вытаращил.

Прежде Катрионе редко доводилось встречаться с могущественными людьми, и все они, как правило, либо смотрели сквозь нее, либо одаривали оценивающим взглядом эстетов. Грегор же смотрел прямо в глаза и, казалось, видел ее насквозь. Это было одновременно и неловко, и приятно. Император жестом указал на кожаные диваны в дальнем конце комнаты и тихо проговорил:

– Не соблаговолите ли присесть?

Высокие окна выходили в сад, весь переливающийся летними красками. Катриона села спиной к окну, Никки устроился рядом. Свет из окна падал на лицо их августейшего хозяина, занявшего кресло напротив. Дядя Фортиц уселся между ними. Майлз подтащил стул, устроился чуть в сторонке от всех и удобно расположился, скрестив руки. Катриона и сама толком не понимала, откуда она знает, что он напряжен, нервничает и несчастен. И с маской на лице. Прозрачной маской…

Грегор подался вперед:

– Лорд Форкосиган попросил меня встретиться с тобой, Никки, из-за неприятных слухов, возникших вокруг смерти твоего отца. Учитывая эти обстоятельства, твои мама и двоюродный дедушка согласились, что это необходимо.

– Хотел бы напомнить, – вмешался дядя Фортиц, – что я ни за что бы не согласился, если бы не эти трепливые идиоты.

Грегор кивнул.

– Прежде чем я начну, я должен кое-что оговорить… кое о чем предупредить тебя. Хоть ты и не отдаешь себе в этом отчет, Никки, но в доме твоего дедушки ты постоянно живешь под определенным тайным контролем. По просьбе твоего дяди этот контроль, как правило, ограничен и ненавязчив. За последние три года его лишь дважды усиливали во время особо сложных расследуемых им дел.

– Бабушка показывала нам наружные видеокамеры, – застенчиво проговорил Никки.

– Это всего лишь часть, – пояснил дядя Фортиц.

Самая незначительная, согласно краткой вежливой информации, данной Катрионе офицером СБ в тот день, когда они с Никки въехали в дядин дом.

– Все коммы тоже либо обеспечены закрытой связью, либо прослушиваются, – продолжил Грегор. – Оба автомобиля содержатся в охраняемых местах. При появлении в доме кого-либо незнакомого или подозрительного меньше чем через две минуты на место прибудет бригада СБ.

Никки вытаращил глаза.

– Остается удивляться, как удалось пройти Формонкрифу, – не удержалась Катриона.

Грегор виновато улыбнулся:

– Ваш дядя не пожелал, чтобы Имперская безопасность трясла всех и каждого, кто к нему приходит. А Формонкриф был в списке допущенных в дом из-за его предыдущих визитов. – Он снова перевел взгляд на Никки. – Но если мы с тобой продолжим сегодня беседу, ты перешагнешь невидимую черту между низким уровнем контроля и куда более высоким. Пока ты живешь в доме деда или… если когда-нибудь переедешь в особняк лорда Форкосигана, разницы ты не заметишь. Но все дальние поездки по Барраяру придется оговаривать с ответственным офицером безопасности, а покидать пределы планеты ты не сможешь вообще. Список школ, в которых ты сможешь учиться, резко сократится, станет более элитарным, и – как мне ни жаль – все эти школы очень дорогие. Положительное здесь то, что тебе не придется опасаться встреч с обыкновенными преступниками. Отрицательное же, – он кивнул Катрионе, – что каждый гипотетический похититель, который сможет проникнуть через систему безопасности, автоматически будет считаться чрезвычайно опасным.

– Майлз об этом не упоминал, – задохнулась Катриона.

– Могу сказать, что Майлз об этом скорее всего даже не подумал. Он прожил в таких условиях большую часть своей жизни. Разве рыба думает о воде, в которой плавает?

Катриона исподволь глянула на Майлза. У него был такой вид, будто он только что наткнулся на стену, о существовании которой даже не подозревал.

– Поездки за пределы планеты! – Никки ухватился за единственный важный для него пункт. – Но… Я хочу стать скачковым пилотом.

– К тому времени, когда ты достаточно подрастешь, чтобы учиться на пилота скачкового корабля, ситуация, я думаю, изменится, – ответил Грегор. – Все, что я говорю, касается ближайших нескольких лет. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я продолжал?

Катриону он не спрашивал. Он спрашивал Никки. Она затаила дыхание.

Никки облизнул губы.

– Да, я хочу знать.