Гражданская самооборона

Красные буквы, обозначавшие название станции «Кантемировская», на удивление были целы. Вход в метро хорошо просматривался, но движения вокруг не наблюдалось никакого, вообще. Одно из самых популярных, востребованных и посещаемых технических сооружений дохнуло на него пустотой, затхлостью и чем-то таким от чего по коже забегали мурашки. Шестое, седьмое или какое там ещё чувство, которое до сих пор связывало человечество с природой, напоминая, что мы её дети, предупреждало…

Егор мельком глянул на остатки лестницы, боязливо сползавшей в темноту, принюхался, присмотрелся и прислушался к окружающей тишине, в которой не то, что птицы, даже надоедливые мухи не жужжали, и ему здесь не понравилось. А уж вниз не хотелось ни за какие коврижки!

Многолетнее запустение проглядывалось повсюду, но заброшенным это место не выглядело. Прилегающая территория, Горыныч попытался найти определение, во! прилегающая территория была тщательно перебрана. И даже более того, профильтрована, просеяна кем-то, кто, разобрав, разодрав и разлохматив поблизости все человеческие строения, методично и основательно расширял круг своих поисков. Подступившись к тёмному провалу, он обратил своё внимание на то, что бетон, из которого были сделаны ступени, словно выутюжили, то есть он не выкрошился, а просто разгладился, стёрся, как будто долгое время по нему возили что-то такое, массивное и плоское. Каждый шаг, который он делал вниз, откликался внутри уже даже не испугом, а паникой, но Егор решил до конца разобраться и самому понять степень опасности этих рукотворных лабиринтов. Тяжёлые штурмовые боты со стальными когтями намертво впаянными в подошву, держали на покатой поверхности довольно-таки уверенно, но кое-где всё же проскальзывали, наступая на какие-то подозрительные пятна. Солнечные лучи пытались ему помочь, освещая серые унылые стены, но дотягивались только до открытых мест. Чуть глубже, в переходе, уходившем куда-то в угольную ночь, они уже ничего не могли поделать, теряя свою власть над чернотой.

На границе света и тени Гор остановился, включив фонарь, вмонтированный в шлем и хмыкнул удовлетворённо в очередной раз убеждаясь в том, что его действительно занесло в будущее. Как себя поведёт комбез с обещанной максимальной степенью защиты, бывший «Воспитатель» пока не знал, бог миловал! но прожектор в голове ему понравился. Светил как зенитный, подзаряжался от солнышка и переходил на резервное питание, через несколько часов непрерывной работы, так, по крайней мере, ему обещали. Яркое голубоватое свечение сразу же отодвинуло мрак на приличное расстояние, придав сил и уверенности. Правда, обольщаться Горыныч не стал, видел он не так далеко, как хотелось бы, но сам, зато, представлял собой отличную мишень, а, кроме того, указывал всем здешним обитателям, где его искать.

То, что подземелье было не безжизненным, Егор услышал сразу же. Тихо и осторожно переступая полусогнутыми ногами, он весь напружинился, чувствуя чужое и без сомнения опасное присутствие. «Ну и какого дьявола тебя туда несёт, товарищ-ч пионэр?» — сам себе улыбнулся Горыныч, ощущая, как всё внутри начинает подрагивать, откликаясь на малейшие шорохи и почти неуловимые колебания воздуха. Наверное, именно так себя чувствовали далёкие предки, выбираясь во враждебный мир, который не хотел принимать человека за своего. Гор был абсолютно согласен с некоторыми учёными, выдвинувшими теорию о том, что Homo sapiens никогда не имел никакого отношения к земным приматам. Правда, мысли об этом посетили его ни к месту и не вовремя, но всё же когда-то кто-то где-то носился, в чём мать родила по каким-то планетам, и эти далёкие времена сохранились в его генах, точно так же заставляя выбрасывать в кровь адреналин и реагировать на опасность. Вся эта белиберда неспешно крутилась в голове, не мешая основным органам чувств делать своё дело. И телу, в том числе, которое словно автомат выверенными приставными шажками двигалось вперёд, плотно прижимая Калашникова как родного, к плечу.

Как оказалось, кроме темноты была ещё одна неприятность: смрад и вонь, которые обволакивали Егора, пробиваясь даже сквозь фильтры, очищающие воздух под шлемом. Система вентиляции в этом огромном подземелье была искусственной, а значит, воздушная смесь обновлялась и циркулировала только тогда, когда оборудование работало. Недостаток кислорода чувствовался уже на входе, буквально в сотне шагов от поверхности. Как дышалось там, где проходили тоннели, и многочисленные вспомогательные помещения можно было только догадываться. Хотя предположить Горыныч всё-таки мог, анализируя уже имеющуюся информацию — никак!

Подобравшись к краю площадки (турникеты, кстати, напрочь отсутствовали, интересно, кому и для чего понадобились?) от которой вниз, в непроницаемую чернильную мглу уходил спуск к платформе, он ничего не увидел. Только искорёженное железно-пластиковое месиво с зияющими провалами вместо эскалаторов и ощущение близкой опасности, вот и всё!