Гражданская война. 1918-1921

{81} На Шенкурском направлении действовали американские части. Они, как и прочие войска интервентов, за исключением английских, постепенно покинули Северный фронт в течение весны и лета 1919 г.

{82} Эти силы состояли из русских белогвардейских и английских войск. Войска прочих интервентов (американцы, французы, итальянцы) покинули Северный фронт еще ранее.

{83} По поводу этого направления движения 5-й красной армии на Красноуфимск см. в предшествующей главе директивы этой армии, данные т. Самойло.

{84} Таким образом Южной группе предстояло еще три дня простоять на месте.

{85} Эта операция фронта проводилась вновь под руководством его бывшего командующего С. С. Каменева, так как А. А. Самойло был отозван 29 мая 1919 г.

{86} План по форсированию Уральского хребта был принят командованием Восточного фронта 22 июня, а 5-я армия начала свою операцию в ночь с 23 на 24 июня. Можно предположить по расчету времени, что перегруппировку она выполнила раньше, в порядке почина своего командования, и эта группировка уже готовой данной вошла в план командвоста.

{87} По свидетельству бывшего военного министра сибирского правительства барона Будберга, замысел и разработка этого плана принадлежат начальнику штаба Колчака ген. Лебедеву. Последний крупными военными специалистами старой армии, пребывавшими как-то в тени и не у дел при ставке Колчака, расценивался очень низко с точки зрения своего оперативного творчества из-за неумения наладить управление крупными войсковыми соединениями. Ссора Лебедева с Гайдой была одной из причин ухода в отставку Гайды, этого наиболее талантливого самородка в белом стане. В частности, главный недостаток замысла челябинской операции Будберг видел в том, что сложный по замыслу план требовал первоклассных по боеспособности и выучке войск и начальников с хорошо развитым военным интеллектом. Ни тех, ни других у Колчака не было. Подробности см. Архив русской революции, 1924, т. 14–15 (Записки Будберга); сборник «Белое дело» (Берлин, 1926, ст. Иностранцева).

{88} Неудача под Челябинском свидетельствовала о начале агонии белого Восточного фронта. Рукероль следующим образом характеризует этот фронт во время его летнего отступления 1919 г.: «Фронты огромного протяжения занимались войсками, находившимися в состоянии полного разложения. Население в тылу этих войск было готово к немедленному восстанию. Бои имели место чрезвычайно редко. Чаще всего дело сводилось к партизанским стычкам. Часто вместо применения оружия обе стороны прибегали к братанию» (с. 122–123).

{89} Фронт и ближайшие тылы колчаковских армий в то время представляли следующую картину: набранные наспех пополнения с Урала расходились кто куда, унося с собой оружие. Сопротивляемость фронта, превратившегося в редкую паутину, окончательно пала, и войска быстро катились на восток, отбирая у населения для этой цели подводы.

{90} Дивизии 5-й армии форсировали р. Тобол на широком фронте: 26-я стрелковая дивизия — в районе Усть-Уйская — Озерная и Звериноголовская; 27-я стрелковая дивизия — в районе Утяцкая и 5-я стрелковая дивизия — в районе г. Курган.

{91} По вопросу о группировке главных сил 5-й армии между командармом 5-й (Тухаческий) и командвостом (т. Ольдерроге) произошли крупные разногласия. Опасаясь охвата своего правого фланга и, наоборот, желая выиграть фланг противника, командарм 5-й решил вести свои главные силы вдоль Звериноголовского тракта, т. е. вдоль крайнего правого фланга армии. Но командвост, повторно настаивая, приказал группироваться вдоль железной дороги Курган — Петропавловск.

{92} Здесь надо отметить то отношение сибирского крестьянства к Красной Армии, которое проявилось в этом случае. В Челябинской губернии без всякого нажима местного административного аппарата, который еще только организовался сам, на призыв добровольно явились 24 000 бойцов. Они почти целиком влились в ряды Красной Армии.