Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

«…Имея конечной целью захват сердца России — Москвы, приказываю:

1. Генералу Врангелю выйти на фронт Саратов — Ртищево — Балашов, сменить на этих направлениях донские части и продолжать наступление на Пензу, Рузаевку, Арзамас и далее — Нижний Новгород, Владимир, Москву.

Теперь же направить отряды для связи с Уральской армией и для очищения нижнего плеса Волги.

2. Генералу Сидорину правым крылом, до выхода войск генерала Врангеля, продолжать выполнение прежней задачи по выходу на фронт Камышин — Балашов. Остальным частям развивать удар на Москву в направлениях: а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Новый Оскол, Елец, Кашира.

3. Генералу Май-Маевскому наступать на Москву в направлении Курск, Орел, Тула. Для обеспечения с Запада выдвинуться на линию Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав — Брянск.

4. Генералу Добровольскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева.

5. …

6. Черноморскому флоту содействовать выполнению боевых задач… и блокировать порт Одессу».

Этот документ барон Врангель назвал «смертным приговором Добровольческой армии». Почему? Потому что Деникин был намерен разбросать свои войска по разным направлениям — как это в реальности и произошло. По мнению Врангеля, надо было собрать войска в один кулак в районе Харькова и по кратчайшей дороге двинуть на Москву. И тогда бы…

«Московская директива» всплыла во время позднейших разборок Деникина с Врангелем. А уж в эмиграции… Вот кто, оказывается, виноват в поражении!

Кстати, заодно можно вспомнить и еще одну фразу, весьма популярную у эмигрантских публицистов: «Деникин предал Колчака». Дескать, надо было еще в мае сосредоточиться на царицынском направлении, как настаивал Врангель — и соединиться с Колчаком. А Деникин из-за своего тщеславия так не поступил, потому как сам хотел первым войти в Москву.

Пошло эта идея от Врангеля. Он как-то бросил фразу, которая стала широко известна в армии: «Войска адмирала Колчака, предательски оставленные нами, были разбиты…»

Правда, у Деникина есть свое объяснение:

«Передо мной встала дилемма: бросить на произвол судьбы Дон и отдать большевикам Донецкий бассейн, направив армии на Царицын, или, прикрывши частью сил царицынское направление, отстоять Донецкий плацдарм и сохранить от разложения Донское войско. (Армии адмирала Колчака находились тогда восточное Уфы и были от Волги на расстоянии приблизительно в 700 километров.)»

…Вообще в воспоминаниях большинства проигравших генералов можно найти следующие тезисы (или какие-то из них):

— У врагов было подавляющее численное преимущество.

— Нас предали.

— Если бы меня послушали, мы бы победили.

Иногда к этому добавляются еще мороз, жара, распутица и так далее.

Может, и победили бы. А может, и нет. Нереализованный план всегда выглядит лучше именно потому, что он не реализован. Но вообще-то взятие Москвы отнюдь не означало автоматической победы. В отличие от большинства белых генералов, Деникин разбирался в политике и это понимал. Кстати, как мы увидим дальше, Врангель, оказавшись сам в роли главнокомандующего, при наступлении в 1920 году в Северной Таврии тоже веером разбросал свои войска на огромной территории. Зачем? Все просто: надо было заготавливать продовольствие и проводить мобилизацию, а это можно делать только на подконтрольной территории. Вот и вся разгадка «московской директивы».