Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

«Выступать к Москве значило заранее обречь все предприятие на неудачу. Захватить наиболее важные стратегические пункты страны, арестовать Совет Народных Комиссаров и т. д. не представляло особых трудностей именно в тот момент. Но, захватив город, нужно еще было в нем суметь продержаться; сделавшись хозяевами положения в центре с миллионным населением, нужно было взять на себя обязательство прокормить все эти сотни тысяч голодающих ртов. Первое было чрезвычайно трудно ввиду присутствия в Москве значительного числа организованных и вооруженных германских военнопленных, негласно находящихся под командой германских офицеров, и особенно ввиду возможности немедленного движения на Москву регулярных германских войск с германско-большевистского фронта. Второе представлялось почти невозможным благодаря полному развалу транспорта и предварительному разгрому большевиками всех продовольственных и общественных организаций. Новая власть не смогла бы, таким образом, удовлетворить связанные с нею надежды населения на улучшение жизни и тем самым неизбежно должна была бы опорочить то дело, во имя которого был бы произведен переворот.

На квартире у командира одного из полков, благодаря его собственной неосторожности, внезапно был произведен обыск. Были найдены документы, указывающие на существование «Союза» и его цели, и, что всего важнее, был найден план эвакуации штаба в Казань, открывший советским властям не только подготовлявшийся против них заговор, но и место его выполнения»

(Деренталь. «Отечественные ведомости», № 13 от 24 ноября 1918)

На самом-то деле все было совсем не так. От плана захвата Москвы отказались еще до того, как чекисты вышли на подпольную организацию. Восстание решили поднять в Казани. Савинковцам было уже известно о чехословацком мятеже, и они надеялись облегчить жизнь союзникам. Просто не успели перебазироваться…

Кстати, на самом-то деле и московская организация была раскрыта совсем по другой причине, нежели указано в откровенно «рекламной» статье Деренталя. В середине мая один из савинковцев, юнкер Иванов, находился на излечении в больнице Покровской общины. Он влюбился в медсестру и сообщил, что скоро в Москве ожидается восстание, и восставшие будут жестоко расправляться с большевиками и им сочувствующими. Медсестра была как раз из сочувствующих, так что Иванов умолял ее уехать из города, чтобы не попасть под раздачу.

Но девушка поступила по-другому. Она пошла к командиру латышского стрелкового полка в Кремле, с которым была как-то знакома, и все ему рассказала. Тот, разумеется, сообщил куда надо, благо заместителем Дзержинского был латыш М. И. Лацис.

И чекисты взялись за дело. Ничего особо трудного в этом не было. За Ивановым стали следить и выяснили, что он часто ходит в квартиру, где постоянно собирается много народа. Затем вломились туда и обнаружили у одного из присутствующих программу «Союза защиты Родины и свободы», опознавательный знак — вырезанный из визитной карточки, с буквами ОК, пароль и адреса в Казани.

Вот уж конспираторы! Разве что вывеску на дверь не повесили…