Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Можно представить, как это должно было бы осуществляться (во время войны!). Ведь в дореволюционной российской армии национальность никого не интересовала. Во всех бумагах указывалось лишь вероисповедание, которое у большинства украинцев было таким же, как и у русских — православным. Потребовалось бы великое перетряхивание всех частей, пришлось бы шерстить всю армию сверху донизу — при том, что никакой командир не отдаст хорошего офицера или солдата, будь он хоть негром, хоть китайцем. Да и формирование новой воинской части — совсем не простой процесс.

Но деятелей Центральной Рады подобные вещи не волновали. Им хотелось получить «свои» войска, и все тут. Временное правительство поддержало это решение (какой только идиотизм оно не поддерживало!). Правда, реально никто его даже и не пытался осуществлять. Военные все это дело тихо спустили на тормозах — им было не до игрушек господ политиков.

После того как в Петрограде произошел переворот, местные большевики тоже попытались взять власть в свои руки. Центром восстания стал завод «Арсенал», к нему присоединились некоторые воинские части, в том числе — из первого «незалежного» полка имени Богдана Хмельницкого, сформированного из добровольцев и тыловых частей. Восставшие овладели артиллерийским складом, крепостью, юнкерским училищем. Бои между сторонниками большевиков и сторонниками Временного правительства, представленного казаками и юнкерами, шли с 29 по 31 октября и закончились «боевой ничьей». Стрельба прекратилась, и, как часто бывает, выиграл с этой сваре третий — вся власть сосредоточилась в руках Центральной Рады. Впоследствии большевики с ноября 1917-го по январь 1918 года еще три раза пытались устроить переворот, но каждый раз до дела не доходило.

7 ноября 1917 года Центральная Рада провозгласила свой Третий Универсал, в котором закреплялось создание Украинской Народной Республики (УНР) в составе некоей Федеральной республики России (несуществовавшей, правда, — но кого то смущало?):

«Не отделяясь от Российской Республики и сохраняя ее единство, мы твердо станем на нашей земле, чтобы своими силами помочь всей России, чтобы вся Российская Республика стала федерацией равных и вольных народов».

Франция 5 декабря 1917 года признала государственность Украины «де-факто». Причины этого следующие. После того как в ноябре большевики фактически ликвидировали Ставку, надежды на то, что Россия будет продолжать войну, уже не было. Но оставалась надежда на украинцев — Рада высказывалась за продолжение войны. Другое дело, что это было большой иллюзией, возможностей у нее не было, поскольку фронтовые части киевскому правительству подчиняться не желали…

А что же петроградские большевики? Казалось бы, какое им дело до Украины? Они ведь стояли за право наций на самоопределение. Финляндию вот отпустили, слова лишнего не сказали. Но вот как-то не хотелось им отпускать Украину. К тому же Центральная Рада уже начала переговоры с Федеральным правительством Дона, которое было откровенно антибольшевистским.

Оставалось надежда на Всеукраинский съезд Советов, проходивший 4–6 декабря 1917 года. Однако у большевиков и тут ничего не вышло, хотя они и готовились. Националисты их переиграли.