Гражданская война глазами красных командиров

К 20 сентября наступление белых распространилось по всему фронту правофланговой 14-й и центральных армий Южного фронта – 13-й и 8-й. Сбив части 14-й армии, белые стремились оттеснить ее за р. Десну, чтобы обеспечить левый фланг своей Орловской группы. Овладев Курском, противник развил свои действия против 8-й армии, расширяя, таким образом, свой стратегический прорыв и к востоку. Для нанесения решительного поражения 8-й армии белые направили корпус Шкуро на Воронеж, вблизи которого он, как мы видели выше, соединился с корпусом Мамонтова.

В результате упорных боев три армии Южного фронта (14, 13-я и 8-я) были сбиты противником и отходили в северном направлении, причем конный корпус Буденного направлялся для обеспечения стыка между 8-й и 9-й армиями.

Падение Курска и неустойчивость группы Селивачева привлекли внимание нашего Главного командования к орловско-курскому направлению. Первоначально в намерения Главного командования, по-видимому, входило стремление ликвидировать частные успехи противника на орловском направлении и обеспечить устойчивость внутренних флангов групп Шорина и Селивачева посредством конного корпуса Буденного. Постепенное оформление плана Орловской операции с перенесением центра тяжести наших усилий на орловско-курско-харьковское направление видно из последующих сношений Главного командования с командованием Южного фронта и распоряжений главкома. Уже 24 сентября телеграмма главкома № 4514/оп[113] на имя командюжа указывает на начало какой-то новой перегруппировки. В этой телеграмме даются указания о сосредоточении каких-то новых частей, остающихся в распоряжении главкома, в районе Навля – Дмитриев. Этими частями оказались Латышская стрелковая дивизия, бригада Павлова и кавалерийская бригада червонных казаков общей численностью 10 000 штыков, 1500 сабель и 80 орудий. Вскоре, по-видимому, у Главного командования оформляется и определенное решение об использовании конного корпуса Буденного на воронежском направлении. Командюж, очевидно, уже осведомленный об этом решении, в своей записке № 10216 от 27 сентября[114] докладывает главкому, что он «в общем, решает конный корпус выдвигать навстречу Мамонтову», который все еще находится перед фронтом 8-й армии.

Очевидно, в прямой связи с этим докладом находится телеграмма главкома на имя Шорина № 4615/оп от 30 сентября. В этой телеграмме прямо указывается, что необходимо скорейшее освобождение конного корпуса для новой задачи, а пока необходим еще один короткий удар на юго-восток, чтобы 9-я армия скорее вышла на Дон[115]. В этот же день, т. е. 30 сентября, группа Шорина приказом главкома № 4637/оп[116] откалывается от Южного фронта, образуя особый Юго-Восточный фронт. Отныне Южный фронт становится в главном фокусе внимания Главного командования. А на этом фронте орловско-курское направление становится предметом особых забот Главного командования и командования Южного фронта. Впрочем, внимание последнего раздваивается между 13-й армией и 8-й армией.

8-я армия в это время была в довольно трудном положении. Вклинение соединившихся корпусов Шкуро и Мамонтова между внутренними флангами обоих фронтов в районе Воронежа грозило охватом ее левого фланга; в то же время от Коротояка намечался удар значительных сил пехоты противника по ее правому флангу. Командюж Егорьев в разговоре с главкомом по прямому проводу 6 октября следующим образом формулирует задачу конного корпуса: «Поскорее покончить с этим конным кошмаром и дать возможность 9-й армии основательно закрепиться на Дону». Главком выражает свое согласие с этим решением командования, говоря: «Буденный, давя на Мамонтова, а затем на Шкуро, окажет значительную поддержку 8-й армии»[117].