Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Что же до промышленности, то предприятия Бильбао и Барселоны вышли из войны почти нетронутыми. Хотя Испания потеряла треть своего поголовья скота и большую часть сельскохозяйственной техники, угодья земли и сельские строения пострадали меньше, чем можно было ожидать. Скажем, куда меньше, чем поля в Северной Франции во время Первой мировой войны. Транспортная система понесла потери стоимостью примерно в 325 миллионов песет. Железные дороги потеряли 61 процент пассажирских вагонов, 22 процента грузовых и 27 процентов локомотивов. Грузовых машин заметно не хватало, но дороги остались в хорошем состоянии. Очень мало осталось запасов сырья и продовольствия. В преддверии начала Второй мировой войны в сентябре 1939 года, через полгода после окончания Гражданской войны, Испания не смогла возместить эти потери помощью из-за границы. Ситуация еще ухудшилась из-за вереницы засух. Так что в 1941–1942 годах большинству испанцев пришлось испытывать серьезные лишения.

Кроме того, начались и преследования. Расследовалось каждое преступление, которое, как предполагалось, было совершено в республиканской зоне Испании. У бывших мэров почти не было шансов оставаться на своих постах, если становилось известно, что в их деревнях происходили убийства. Но о какой деревне этого нельзя было сказать? Например, десять человек расстреляли за их участие в бойне августа 1936 года в Образцовой тюрьме. Уничтожили почти всех офицеров республиканской армии, попавших в плен. Правда, практически всех рядовых и сержантов отпустили на свободу. Тех, кто работал в гражданских учреждениях республики, приговорили к различным срокам тюремного заключения, вплоть до 30 лет. На практике эти приговоры часто пересматривались. И через 21 год после завершения войны под замком не осталось никого из политических заключенных 1939 года.

Английский журналист A.B. Моррис из «Ньюс кроникл», который на свою беду был взят в плен в Мадриде, считает, что число рядовых и сержантов республиканской армии, казненных после войны за различные преступления, от поджогов церквей до простого пребывания на службе республике, к концу 1939 года достигло 100 000 человек. Чиано, посетивший Франко в июле 1939 года, сообщил, что в тюрьмах сидят примерно 200 000 и «суды проходят каждый день со скоростью военных трибуналов… Многих все еще расстреливают. Только в Мадриде от 200 до 250 ежедневно, в Барселоне 150, в Севилье по 80 человек». Но Родригес Вега, генеральный секретарь UGT, которому в конце 1939 года все же удалось покинуть Испанию, считал, что трибуналы выносили до 1000 смертных приговоров в месяц. По сравнению с 9000 расстрелянных в 1939 году, эту цифру следует считать более точной. Но в любом случае победители не были склонны к милосердию. Позже Родригес подсчитал, что к 1942 году через тюрьмы и концлагеря националистской Испании прошли два миллиона человек. Многие были приговорены к 30 годам заключения, еще больше осужденных получили десятилетние сроки. Тысячи людей лишились работы или терпели другие лишения. Бестейро умер в 1940 году в тюрьме Кармон от обострения туберкулезного процесса. В 1942 году в грязных, сырых и переполненных тюрьмах сидело 241 000 заключенных. Те, которые, сражаясь на стороне националистов, стали инвалидами, получали небольшую пенсию. Инвалиды республиканской армии не получали ничего.

Конец Гражданской войны завершил эпоху испанской истории. Почти все основные актеры прошедшего бурного полустолетия были мертвы или доживали свою жизнь в изгнании. Многие организации и их идеалы были смыты временем. Либеральные и католические политики республики перед началом войны были бесцеремонно отодвинуты в сторону. Крупные партии рабочего класса Испании потерпели сокрушительное поражение, как и их дикие, благородные и воинственные идеи. Лидеры баскских и каталонских сепаратистов, оказавшись в эмиграции, оказались отрезаны от своих горячо любимых мест, а также от Кастилии. Но сколько погибших было и среди победителей! Кто может забыть тринадцать убитых епископов во главе армии призраков из семи тысяч уничтоженных священников! Ловелас Санхурхо, заговорщик Мола, блистательный Кальво Сотело, Хосе Антонио Примо де Ривера со всем его обаянием, Онесимо Редондо, фашист из Вальядолида, Ледесма с его челкой как у Гитлера – все погибли, всех их постигла насильственная смерть. Ни одна из партий, победивших в Гражданской войне, не потеряла такого количества своих лидеров, как фаланга, разве что партией можно считать поэтов, которых тоже немало полегло в этой бойне: великий богобоязненный гумманист Унамуно скончался от тоски в Саламанке; Гарсиа Лорку погребла неизвестная могила под Гранадой; Мачадо расстался с жизнью среди песчаных дюн Архелес; Мигель Эрнандес вскоре умер в тюрьме Аликанте. И смертям знаменитых личностей сопутствовали груды трупов солдат, неизвестных и известных, которые, погибая, отдавали свои жизни – с меньшей неохотой, чем в большинстве других войн, – за дело, которое они, как с той, так и с другой стороны, считали благородным.