Гражданская война в Испании 1936–1939

Тяжелый опыт бомбардировок и артобстрелов в конце концов научил республиканцев необходимости строить прочные траншеи и бункеры. Они также научились вести огонь таким образом, чтобы не образовывалось мертвых зон, через которые можно было бы проникнуть на их позиции. Теперь их батареи готовили огневые планы для обстрела предположительных участков неприятельского наступления. Националисты, медленно наступая вдоль побережья, 13 июня заняли Кастельон, на следующий день – Вильярреаль. Но сопротивление республиканцев в Сьерра-де-Эспадан не позволило националистам достичь их цели – выхода на рубеж Сегорбе – Сагунто.

Командование националистов было глубоко озабочено силой встреченного сопротивления и своими потерями, особенно после блестящей победы в Арагонской кампании[865]. Кинделан пытался убедить Франко, что дальше наступать в этом секторе будет слишком трудно, и умолял прекратить операцию из-за тяжелых потерь, однако генералиссимус приказал продолжить атаки. У националистов не было аэродромов на нужном расстоянии, а легион «Кондор» прервал участие в боях до вступления в силу нового закона об испанских недрах. Зато Франко получил свежие подкрепления из Италии – 6 тысяч солдат и новые самолеты: 25 «Савойя-Маркетти-81», 12 «Савойя-Маркетти-79» и 7 Br-20[866].

В начале июля Франко приказал усилить фронт при помощи солдат Итальянского экспедиционного корпуса генерала Берти и сформировал новый корпус «Турия» из четырех дивизий под командованием Солчаги. Генералиссимус потребовал взять Валенсию к 25 июля, празднику в честь апостола Иакова – святого покровителя Испании. Против пяти корпусов националистов, насчитывавших 14 дивизий (примерно 125 тысяч человек), у республиканцев было шесть корпусов[867], но по численности стороны были примерно равны, так как соединения Народной армии обычно были недоукомплектованы.

13 июля началась четвертая, финальная фаза сражения. Националисты атаковали в южном направлении по дороге Теруэль – Сагунто силами двух корпусов – «Турия» и Кастильского. Одновременно Галисийский корпус и соединение Гарсиа Валиньо пытались наступать вдоль побережья. Такое сосредоточение сил помешало «абсурдному маневру» националистов[868]. Десять дней они тщетно пытались прорвать оборонительные линии республиканцев под палящим солнцем Леванта, посылая под огонь волну за волной пехоты и не жалея бомб.

К удивлению националистов, у новых республиканских дивизий нашлись силы, чтобы наносить атакующим серьезные потери и не нести их в тех же масштабах самим, в отличие от того, к чему привыкли войска Модесто. В результате эта сугубо оборонительная операция стала для республики гораздо более крупной победой, чем Гвадалахарская. У националистов потери составили 20 тысяч человек, а у республиканцев – только 5 тысяч, и лозунг «сопротивляться – значит побеждать» обрел наконец смысл.

Трагедия, однако, заключалась в том, что даже на этой поздней стадии войны республиканское руководство не усвоило главного урока и по-прежнему ставило на первое место политические и пропагандистские соображения, пренебрегая военной эффективностью. Сражение на Эбро, начавшееся вскоре после этого, превзошло даже битву за Брунете попытками добиться яркого успеха, кончившимися катастрофой. А она уже напрямую вела к окончательному разгрому республиканской армии.

Упорные сражения севернее Валенсии были не единственными боями того лета. После многомесячного бездействия генерал Кейпо де Льяно положил конец относительному спокойствию на западе Испании. 20 июля он перешел в наступление из Мадригалехо с целью отсечь республиканский выступ, тянувшийся к португальской границе по обеим берегам реки Гвадианы. Пять дивизий Кейпо и кавалерийская бригада прорвались сквозь слабые республиканские заслоны, опрокинув плохо вооруженные и необученные войска. 23 июля была взята Кастуэра, назавтра Дон-Бенито и Вильянуэва-де-ла-Сирена. Это привело к ликвидации выступа республиканского фронта в Эстремадуре. Но 25 июля операция Кейпо де Льяно была прервана из-за начала большого наступления республиканской армии в Каталонии, на Эбро. Франко был нужен теперь каждый батальон.

Всего за неделю до того, 18 июля, во вторую годовщину переворота, правительство в Бургосе решило «произвести в звание капитан-генерала армии и флота главу государства и главнокомандующего вооруженными силами, национального предводителя традиционной испанской Фаланги y de las JONS, высокочтимейшего дона Франсиско Франко Баамонде». Для военных это повышение имело большое значение. Капитан-генералами бывали только испанские монархи. Франко уверенно шагал если не к трону, то к статусу всемогущего регента.