Гражданская война в Испании 1936–1939

Из трех эсминцев, подошедших к Мелилье, только на «Churruca» офицеры остались при своих должностях, и то из-за неисправности радио. На «Almirante Valdes» и на «Sanchez Barcaiztegui» (в его каюте был заперт Асанья) команды, предупрежденные радистами, набросились на своих офицеров и скрутили их. После избрания судовых комитетов они обстреляли Мелилью и Сеуту и вернулись на базу ВМФ в Картахене. У мятежников остался только один эсминец и канонерка «Dato», чтобы приступить к доставке таких необходимых в Испании пополнений из Африканской армии.

К утру 19 июля правительство приказало всем наличным военным судам идти в Гибралтарский пролив, чтобы помешать переправке Африканской армии на материк. Офицеры, желавшие присоединиться к выступлению, не могли помешать проникновению этой информации на «нижнюю палубу». На крейсере «Miguel de Cervantes» офицеры сопротивлялись до конца, но на большинстве судов они сдавались, стоило нижним чинам захватить судовое оружие. Единственный линкор, «Jaime I», был отбит матросами, то же самое произошло с крейсером «Libertad» и даже с эсминцем «Churruca» после того, как он высадил полтабора «регуларес» в Кадисе. Позже националисты обвинили матросов-«бунтарей» в убийстве своих офицеров и взвалили ответственность за это на Хираля.

После передачи инструкций Военно-морского министерства о лишении должностей мятежных офицеров произошел следующий знаменитый обмен сообщениями: «Команда “Jaime I” Военно-морскому министерству. Мы столкнулись с серьезным сопротивлением командиров и офицеров на борту и усмирили их силой… Срочно запрашиваем инструкций, как поступить с телами».

«Военно-морское министерство – команде “Jaime I”. Отправить тела за борт с почтительной торжественностью. Каково ваше нынешнее положение?»[163]

В Гибралтаре офицеры британского Королевского флота внимательно следили за событиями. От одной мысли о неповиновении «нижней палубы» они покрывались мурашками. В их памяти еще был свеж Инвергордонский мятеж[164] в 1931 году, пусть на деле его масштаб был чуть больше обычной забастовки; более того, всего 17 лет прошло со времени гораздо более серьезного бунта французского флота в Черном море[165]. Не приходится сомневаться, кому они сочувствовали, и это имело ряд заметных последствий. Германский поверенный в делах Фолькерс сообщал в октябре на Вильгельмштрассе: «Что касается Англии, то мы сделали интересное наблюдение: она снабжает белых боеприпасами через Гибралтар, а командир британского крейсера с недавних пор поставляет нам сведения о поставках русского оружия красному правительству, чего он ни за что не делал бы, не располагая инструкциями»[166].

Из-за подавления мятежа на большинстве судов многие мятежники не сомневались в том, что обречены: им казалось, что Африканской армии ни за что не попасть на материк. Мола, уверенный, что план восстания рухнул, продолжал действовать только потому, что не имел выбора. Германский поверенный в делах докладывал на Вильгельмштрассе, что неповиновение военного флота может сорвать планы Франко. Это грозило гибелью гарнизонам крупных городов.

Неудача не обернулась полным крахом националистов только потому, что им удалось наладить первый в истории воздушный мост[167]. Хотя он стал действовать сразу же посредством немногочисленных самолетов «Бреге», «Ньюпорт» и итальянских «Савойя» испанских ВВС, главными перевозчиками стали посланные Гитлером «Юнкерсы-52». Позже Гитлер заметил, что Франко следовало бы воздвигнуть памятник этому самолету, оказавшемуся жизненно важным для его победы[168].

На руку националистам сыграла также плохая координация между судовыми комитетами, сильно помешавшая эффективности республиканского флота. К тому же этот флот не атаковал корабли, перевозившие части Африканской армии, потому что их охраняли германские «карманные» линкоры «Deutschland» и «Admiral Scheer». Так мятежникам удалась переброска так называемого «конвоя победы» – 2500 человек личного состава и вооружений, особенно тяжелых, которые нельзя было перебросить по воздуху.

Самый яростный бой военно-морских сил грянул не на море, а в порту Ферроля, на северо-западной оконечности Испании. 19 июля НКТ и ВСТ потребовали от гражданского губернатора выполнить распоряжение о выдаче оружия, но начальник военно-морского арсенала ответил отказом, после чего заговорщики объявили военное положение. 29-му полку морской пехоты и подразделениям 3-го полка береговой артиллерии, поддержавшим мятеж, удалось очистить город, но к морякам примкнуло много рабочих, чтобы захватить арсенал.