Гражданская война в Испании (1936 – 1939).

Со стороны республиканцев «13 пунктов» стали первым шагом к миру по соглашению и к общенациональному примирению. Ранее официально считалось, что война может завершиться только победой над националистами. Теперь же все республиканские партии, включая ранее непримиримых коммунистов и анархистов, выразили согласие с программой примирения. Затем ее одобрили кортесы.

Демонстрируя готовность к примирению, Негрин провозгласил отмену смертной казни. Он добился существенного смягчения гонений на церковь и религию. На свадьбах и похоронах, к неудовольствию анархистов и республиканцев, стали допускаться религиозные церемонии. Находившихся в Республике немногих священников Негрин пытался сделать посредниками на будущих мирных переговорах с противником. Таким образом, к концу второго года войны уставшие воюющие стороны стали пересматривать свои прежние экстремистские позиции.

Но «13 пунктов» не привели к прекращению огня и примирению. Обнародованные Барселоной майские мирные предложения не вызвали положительной реакции огромного большинства националистов. Ведь «13 пунктов» слишком напоминали упрощенно-пропагандистский пересказ презираемой националистами демократической конституции 1931 года. Да и момент для мирной инициативы был выбран неудачно. Республика только что проиграла большое сражение. Гораздо вернее было бы сделать то же самое после военной победы – Гвадалахары, Пособланко или после взятия Теруэля.

Тогда Негрин и его министр иностранных дел Альварес дель Вайо продолжили линию, намеченную Прието. Они приступили к закулисным поискам мира по соглашению, настойчиво разыскивая посредников в Париже, Лондоне, Женеве и даже в Ватикане, в то же время рассчитывая на войну между великими державами.

Подобный курс Негрина отнюдь не радовал руководство СССР. Советские правящие круги были слишком настроены на победу в любом деле, чтобы всерьез одобрить политику общенационального примирения. Ведь во время нашей гражданской войны красные вели против белых борьбу на уничтожение, до полной победы. Внутренние же трудности советского государства в 1937-1938 годах заставляли его руководителей сомневаться в целесообразности немедленной общеевропейской войны.

Все мирные авансы «красных» имели крайне ограниченные последствия. Франко летом 1938 года настоял на прекращении радиопередач Кейпо де Льяно, которые, по мнению ставки кауди-льо, ожесточали и сплачивали противника.

Кроме того, националисты стали демонстрировать рыцарское отношение к штатским республиканцам. ВВС генерала Киндела-на принялись сбрасывать на голодавший Мадрид буханки хлеба и листовки, обещавшие сытую жизнь после падения Республики. При вступлении в каждый очередной город националисты раздавали жителям хлеб, сахар, рыбу, даже шоколад – правда только в течение одного дня.

Между тем уверенный в конечном успехе каудильо начал подготовку к новым военным действиям. Националисты частными операциями в Нижнем Арагоне и Маэстразго к концу мая расширили Винаросский клин, вбитый в апреле в территорию Республики, с 40 до 120 километров. А 7 июня 1938 года 15 националистических дивизий генерала Солчаги (свыше 150 000 человек) при 400 орудиях, 150 бронеединицах и 400 самолетах перешли в генеральное наступление на Валенсию. Им противостояло 40 000- 50 000 слабо оснащенных республиканцев генерала Менендеса, имевших менее 100 орудий. Не хватало винтовок и гранат. На всю Республику имелось 200 самолетов. Но защитники Валенсии имели несколько тысяч советских и датских пулеметов и вдоволь патронов. На их стороне была природа – горные хребты севернее Валенсии протянулись с востока на запад, преграждая путь Сол-чаге и облегчая республиканцам оборону.

Верховный главнокомандующий Армии Центра Миаха почти не вмешивался в оперативные дела и тем приносил обороне пользу (его вмешательство при Брунете и в «весеннем сражении в Леванте» ничего хорошего республиканцам не принесло).

Несмотря на сильную жару, Валенсийское сражение вскоре стало таким же ожесточенным, как Астурийское или Теруэльс-кое.

Генерал Солчага старался решить дело, как и в Арагоне, сильнейшим огнем с земли и с воздуха. Однако Валенсия недаром считалась цитаделью Республики. Республиканские войска большей частью состояли из добровольцев, а в противоположность каталонцам валенсианцы никогда не были пацифистами.

Защитники Валенсии умело опирались не только на горные хребты, но и на заранее построенные добротные укрепления, о возведении которых заблаговременно позаботился одаренный и добросовестный генерал Менендес. Валенсийский укрепленный пояс никогда не именовался «Железным» или «Несокрушимым», но его три линии укреплений были построены очень грамотно и удачно дополняли местный рельеф.

За полтора месяца сражений националисты оттеснили противника на 40-70 километров к югу, заняли несколько городков и поселков, захватили приморский Кастельон-де-ла-Плана, но нигде не сокрушили республиканской обороны. Республиканские дивизии отходили на юг медленно, сохраняя непрерывность фронта и каждый раз только после очень упорных боев.