Гражданская война в Испании (1936 – 1939).

Политические раздоры нередко принимали и более опасные формы. Отвергавшие монархию анархисты призывали рабочих бойкотировать выборы, несмотря на то что на выборах проявлялись реальные возможности нанести поражение монархической реакции. «Пистолерос» из ФАИ сводили счеты не только с силами безопасности, но и друг с другом. В социалистической партии притчей во языцех стали публичные потасовки между приверженцами ее виднейших вождей – кастильца Ларго Кабальеро и северянина Индалесио Прието, первый из которых рассуждал о революции, а второй ее всецело отвергал. Драки между монархистами и республиканцами не затихали даже в парламенте. Это неудивительно, если речи некоторых пылких республиканцев содержали такие пассажи в адрес привычного порядка вещей, дорогого монархистам:

«Современные юные варвары! (оратор, вероятно, обращался к молодежи. –С.Д.).Уничтожьте и вышвырните декадентскуюцивилизацию… Разрушьте ее храмы, сорвите покровы с ее монахинь и обрюхатьте их! Сражайтесь, убивайте и умирайте!»

Однако надо признать, что и среди единомышленников автор этих строк – «радикал-республиканец» Алехандро Леррус считался демагогом.

А вот изречение умеренного и уравновешенного республиканца Мануэля Асаньи, которого демагогом не считали. Оно гораздо учтивее и благопристойнее, но тоже бескомпромиссно:

«Лучше сжечь все испанские церкви, чем причинить вред хотьодному республиканцу».

Внутренняя слабость оппозиции намного продлила существование обветшалой старой монархии, хотя заскорузлые легитимисты во главе с малоспособным королем были уже не в состоянии грамотно руководить страной. Сложившаяся ситуация тянулась много десятилетий. Философ Ортега-и-Гассет называл королевство «Беспозвоночной Испанией».

Всемирный экономический кризис 1929 года стал причиной заметных перемен. Перепроизводство продовольствия на Западе ухудшило положение аграриев – помещиков и крестьянства, а рост и без того высокого уровня безработицы сильно обострил отношения между рабочим классом и государством.

Авторитет Альфонса XIII и его советников в очередной раз пострадал, а республиканские партии на короткое время пришли к соглашению с социалистами. В Сан-Себастьяне – дорогом курорте на испано-французской границе – в 1930 году вожди оппозиции заключили полуофициальный пакт о сотрудничестве. Результат не заставил себя ждать.

На апрельских муниципальных выборах 1931 года республиканская оппозиция, как обычно, проиграла монархистам в консервативной сельской местности, однако, в отличие от прошлых лет, одержала решительную победу в крупных городах, включая столицу. Исход выборов в органы местного самоуправления имел самые неожиданные последствия.

12 апреля республиканцы тысячами высыпали на улицы Валенсии, празднуя несомненный успех. Владельцы ресторанов бесплатно угощали демонстрантов вином. В толпе зазвучали возгласы «Долой Альфонса!», «К черту монархию и попов!». Через несколько часов подобный клич раздался в Барселоне, Мадриде, Овьедо. Демонстранты занимали муниципалитеты и вместо двухцветных золотисто-красных монархических знамен развешивали республиканские – красно-золотисто-фиолетовые.

Демонстрации не были остановлены. Все происходило слишком быстро. В полиции царило замешательство, а гражданской гвардии в городах не было. Силы безопасности королевства были приучены к проведению репрессий в пролетарских районах. Однако волнения на сей раз происходили в респектабельных городских кварталах, населенных солидной публикой, к противоборству с которой карательный аппарат и армия психологически не были готовы.

В это время через французскую границу в страну беспрепятственно въехали вернувшиеся из изгнания деятели оппозиции во главе с социалистом Прието, республиканцем Кейпо де Льяно и вождями карлистов. Положение выходило из-под контроля властей. Когда на второй день событий король вызвал генерального директора безопасности, героя Марокканской войны генерала Хосе Санкурхо и осведомился, гарантирует ли он восстановление порядка, тот молча опустил голову.

Альфонс XIII понял, что лишился всякой опоры. Во дворец уже доносился гул толпы. Король не хотел участи Людовика XVI или Николая II. Он составил прощальный манифест к народу и на автомобиле вместе с семьей и несколькими придворными спешно покинул Мадрид. Из Картахены на борту крейсера «Принц Астурии» семья Бурбонов отплыла во Францию.