Гражданская война в Испании, 1936–1939

Правда, Негрин спешно вылетел в Париж, где добился открытия французско-каталонской границы. Советское вооружение по автострадам и железным дорогам снова стало поступать в Республику, но на его освоение рекрутами требовалось много недель. Часть легкого вооружения (винтовки, пулеметы) затем на подводных лодках и эсминцах переправили в центральную часть Республики.

Премьер-министр провел структурную замену военного руководства: Посаса и Сарабию перевели на менее заметные посты, уволили часть работников военного министерства. Повысили в званиях хорошо проявивших себя в Леванте Модесто, Листера и Кампесино, против чего ранее упорно боролся Прието. Заместителем военного министра Негрин назначил коммуниста Антонио Кордона, произведя его в полковники.

Усваивая фортификационный опыт националистов, республиканцы стали возводить на подступах к Мадриду и Валенсии многополосные укрепленные рубежи.

Националисты в «весеннем сражении» потеряли не более 15 000-20 000 человек. Ущерб в технике был заметен, но подбитые орудия и бронеединицы остались на националистической территории и были отремонтированы.

Националисты победили противника не только количественным и качественным превосходством войск, с их стороны прогрессировало военное искусство, их командование не уставало анализировать поражение войск противника. Захват территории считался делом второстепенным. В итоге националисты разгромили хотя и уступавшую им в силах и средствах, но все же большую — 200-тысячную группировку врага и заняли значительную территорию.

Республиканцы же умудрились повторить почти все азбучные ошибки, совершенные в предыдущих сражениях. Постоянное повторение одних и тех же ошибок указывало, во-первых, на органические пороки вооруженных сил Республики и, во-вторых, на уязвимые места в подготовке советского офицерства.

Республика вновь недооценила противника и переоценила собственные возможности. Далее, устремления командования по-прежнему направлялись на удержание населенных пунктов и высот, а не на поражение живой силы противника. Активная оборона оказалась потому республиканцам не по силам, хотя националисты показали очень удачные ее образцы при Хараме, Ла-Гранхе, Брунете, Сарагоссе и Теруэле. Штабы и высшее командование Республики по-прежнему действовали хуже фронтовиков. Им катастрофически не хватало гибкости, и они все время опаздывали.

Конечно, командованию и войскам было чрезвычайно трудно действовать в условиях вражеского господства в воздухе. Однако это означало, что командование и штабные службы не приняли во внимание уроков 6-месячной борьбы на Северном фронте. Численное превосходство неприятельских ВВС республиканцы по-прежнему старались компенсировать отвагой и искусством летчиков и требованием новых партий самолетов.

«Весеннее сражение в Леванте» обнажило недопустимую немощь республиканской противовоздушной обороны. Из-за плохой работы промышленности и близорукости генштаба Республика почти не производила жизненно необходимых ей зенитных орудий, и они насчитывались единицами. Имевшиеся образцы отличались низким качеством, начиная с малого калибра (20-мм) и ничтожной дальнобойности. Вероятно, слабость Республики в данном вопросе была зеркальным отражением неразвитости советской зенитной артиллерии. РККА тоже планировала отражать воздушные атаки силами авиации и только к 1940 году стала получать первые партии современных 37-миллиметровых зениток.

Но республиканцы и Коминтерн имели возможности покупать через подставных лиц зенитные орудия в сопредельных странах с развитой частной военной промышленностью — особенно во Франции и Швейцарии. (Франция, например, к 1938 году уже имела хорошие образцы зениток 75-миллиметрового и даже 90-миллиметрового калибра.) Данные возможности до весны 1938 года почти не использовались.

Ссылки на политику «невмешательства» в данном вопросе ничего не объясняют. Ведь «невмешательство» не помешало Республике приобрести в Европе, Азии и Америке немалое количество разнообразного вооружения — например полевых орудий и гаубиц английского и японского производства, датских пулеметов, немецких и американских винтовок, американских авиамоторов и т. д.

Вполне естественно, что в подобных условиях «весеннее сражение в Леванте» стало триумфом германо-итальянской и националистической авиации. Она действовала на всю глубину фронта и тыла республики, нанося бомбовые и пулеметно-пушечные удары на пространствах от Сарагоссы до Барселоны и от Теруэля до Картахены.

Республиканские же ВВС с весны 1938 года обречены были вести «войну бедняков». Они несли огромные потери от многочисленной вражеской зенитной артиллерии и еще больше, чем в Мадридской или Брунетской операциях, должны были распылять и без того малочисленные силы и ресурсы.

Дилемму «помогать фронту или спасать тыл» авиационное командование Республики решило в 1938 году в пользу фронта. Отныне германо-итальянские «легионарии» безнаказанно терроризировали большую часть республиканского тыла.