Гражданская война в России

«Никогда еще в истории вообще и, в частности, в истории нашего отечества не был в такой степени указан терpop, как средство борьбы с властью, как именно в настоящий момент в России» [7, х. 143].

В 1927 г., в разгар антисоветской кампании в Великобритании, Гучков писал П.Б.Струве о необходимости «физически уничтожить правящую из Кремля кучку,… организовать коллективное политическое убийство». При этом никакой нравственной проблемы в обращении к террору бывший лидер либерально-консервативной партии октябристов не видел. Он спокойно обсуждал это с либеральным философом, кадетом Струве, писал ему о терроре:

Никогда и нигде эти методы борьбы не находили себе такого блестящего оправдания и с точки зрения морали, и с точки зрения патриотизма, и с точки зрения целесообразности [7, с. 144].

Тут он явно ошибся во всех трех пунктах. Как бы в компенсацию за такое его злое отношение к Советской России его дочь В.А.Гучкова стала сотрудничать с советской разведкой — исключительно из идейных соображений (она была богатой и знатной дамой высшего света русской эмиграции).

Глава 3 Ненависть изгнанных хозяев жизни

Как раскрутился маховик войны

Вялотекущая Гражданская война началась в момент Февральской революции, когда произошел слом старой государственности. Строго говоря, произошло именно то превращение войны империалистической в войну Гражданскую, о котором говорили большевики. Они это именно предвидели, а вовсе не «устроили» — никакой возможности реально влиять на события в Феврале 1917 г. большевики вообще не имели.

Если уж в практическом плане говорить о превращении империалистической войны в войну революционную, Гражданскую, то в качестве политической доктрины эту идею взяла на вооружение именно либерально-буржуазная партия кадетов. В одном письме августа 1917 г. лидер кадетов П.Н.Милюков писал:

Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войной для производства переворота принято нами вскоре после начала этой войны, знаете также, что ждать мы больше не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство, вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования [7, с. 153].

Насчет успеха весеннего наступления и ликования народа — это домыслы профессора-кадета. А на деле этапы превращения внешней войны в Гражданскую ощущались обществом. М.М.Пришвин записал в дневнике 21 мая 1917 г.:

По городам и селам успех имеет только проповедь захвата внутри страны и вместе с тем отказ от захвата чужих земель. Первое дает народу землю, второе дает мир и возвращение работников. Все это очень понятно: в начале войны народ представлял себе врага-немца вне государства. После ряда поражений он почувствовал, что враг народа — внутренний немец. И первый из них, царь, был свергнут. За царем свергли старых правителей, а теперь свергают всех собственников земли. Но земля неразрывно связана с капиталом. Свергают капиталистов— внутренних немцев.