Гражданская война в США, 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники)

Это новое передвижение опять спровоцировало артиллерийский огонь федералов, и атака снова не удалась. Картечная пуля угодила в генерала Хилла, сбив его с седла. Раненый, он тоже был вынужден сдать командование. Залпы северян едва не прикончили и генерала Джексона, которого в этот момент несли в тыл. Один из санитаров был убит, но оставшиеся в живых успели стащить носилки в придорожную канаву. Некоторое время раненый генерал пролежал там, слушая свист пуль и осколков, гудевших над ним, как пчелиный рой, а затем поднялся на ноги и попытался самостоятельно выбраться из канавы. Но потеря крови и болевой шок подкосили его, и он рухнул на землю, пройдя всего несколько шагов. При этом Джексон не потерял сознания и интереса к происходившему вокруг. Когда генерал Пендер доложил ему, что его войска оставляют позиции, Джексон твердо сказал: «Они должны остаться!»

Однако ранение Джексона, а потом и Хилла заставили южан приостановить свое наступление. На какое-то время у [337] них даже возник паралич командования, и оставшиеся во главе войск генералы сошлись во мнении, что продолжать атаку не стоит. Это решение было, конечно, правильным: наступила довольно темная ночь, и густой лес, со всех сторон окружавший Чанселорсвилл, стал почти непроходимым.

Северяне расположились на сильных позициях и установили орудия на командных высотах, откуда они могли простреливать узкую просеку, по которой проходило Старое шоссе. Кроме того, ко времени ранения Джексона на Хейзел Гроув уже разворачивались подошедшие с юга федеральные дивизии. Сиклс расположил дивизию Берни южнее, а дивизию Уиппла севернее дороги на Чанселорсвилл. Еще севернее, за холмом Фервью, занимала позиции дивизия Берри, которую, как уже говорилось выше, привел на поле боя сам Хукер. На самом холме стояла артиллерия дивизии Уильямса из 12-го корпуса, а пехота этой дивизии втиснулась между флангами Берри и Уиппла.

Выстроившись в таком порядке, федеральные части были на этот раз готовы к бою и, в отличие от германских наемников, полны решимости сражаться. Однако Хукер, наученный горьким опытом 11-го корпуса, решил лично объехать позиции и убедиться, что все в порядке. Лишь по окончании этого «официального визита» командующий северян смог спокойно вернуться в Чанселорсвилл. Но едва он соскочил с седла у дверей своего штаба, как запыхавшийся адъютант привез ему новое сообщение — бой на позициях Сиклса возобновился.

Правда, на этот раз атакующей стороной были не южане, а северяне. Дэн Сиклс, склонный к авантюрам как на политическом, так и на военном поприще, решил под покровом ночи произвести нападение на правый фланг дивизии Хилла. В 11 часов он отправил соответствующее распоряжение генералу Берни, который, следуя его инструкциям, развернул в боевом порядке для атаки бригаду Уорда. Эта бригада построилась сплошной линией без интервалов, и офицеры шли непосредственно за шеренгами, отдавая необходимые команды вполголоса. За Уордом, расколовшись на ротные колонны, следовали еще две бригады. Вместе они должны были опрокинуть врага, выйти к дороге и соединиться с дивизией [338] Берри. Последней также было приказано атаковать южан в центре и на левом фланге.

Северяне двинулись вперед, стараясь не шуметь и вообще не выдавать своего присутствия. Поначалу им это вполне удавалось, и так они приблизились к позициям врага на несколько сотен ярдов. Вдруг среди мертвой тишины один за другим прозвучали два винтовочные выстрела, и все тотчас утонуло в адском грохоте ружейной и артиллерийской пальбы. Федералы, не считая нужным дальше скрывать свои намерения, закричали «ура!» и бросились вперед. Их встретила бригада Лейна, двинувшаяся вправо от дороги и занявшая полевые укрепления, которые достались ей от врага.

Атака дивизии Берни застала южан врасплох, но они не обратились в бегство, и под темной сенью леса завязался ожесточенный бой, страшный в своей ярости и беспорядочности. Небольшие группки людей, на которые разбились как одни, так и другие, блуждали в лесной чащобе, продвигаясь вслепую на звуки выстрелов, сталкивались друг с другом и начинали беспорядочную стрельбу. Случалось, что они палили по своим же, и многие конфедераты и федералы пали в ту ночь от рук, собственных товарищей.

Наконец ближе к полуночи эта неуправляемая бойня начала постепенно затихать, как огонь, для которого уже не осталось пищи, и вскоре сошла на нет. Лишь изредка в ночной тиши раздавались случайные выстрелы, заставлявшие солдат и той, и другой стороны вздрагивать и тревожно вглядываться в непроглядную темень. Но к возобновлению боя они так и не привели, до утра воцарилось затишье.