Гражданская война

Из того немногого, что помнил, так это то, что фактически начало формироваться Белое движение. Еще довольно аморфное с отсутствием какого бы то ни было единоначалия, более того, отдельные части даже испытывали враждебность друг к другу, но в целом их скрепляла одна идея: «Великая, Единая и Неделимая Россия», острое неприятие большевиков и других радикальных революционеров, «что аж кушать не могу», и желание вернуть утраченные из-за революции сословные привилегии и имущество. Хотя еще хватало воинских формирований пытавшихся выдержать нейтралитет, выжидая.

Информация понятное дело удручала. Повсюду разброд и шатания.

Так Румынский фронт фактически прекратил свое существование. Генерал Щербачев, командующий фронтом на удивление неплохо справлялся с «большевистской заразой» в войсках, в основном «мазу держали» эсеры с меньшевиками и Центральная Рада, они вместе с командованием фильтровали для солдат информацию, поступающую из Петербурга и Москвы. Фронтовой комитет даже принял решение о непризнании советской власти и отказался подчиняться.

Дальше произошло непонятное. Вроде ситуация находится под контролем, действия большевиков в армии успешно парируются, и тут Щербачев с какого-то… корнеплода, в ночь на восемнадцатое декабря поручил войскам верных Центральной Раде занять все штабы. За этим последовало разоружение румынами тех частей, в которых имелось сильно влияние большевиков. Ну и часть эсеров с меньшевиками под это дело замели… кто отказался признать себя окраинцем.

Там какая-то история была, что вроде как первыми из армии должны демобилизовать нацменов ну и Центральная Рада, чтобы повысить свой политический и военный вес под это дело подсуетилась, проводя окраинизацию солдат. Многие были готовы признать себя хоть кем, лишь бы наконец выбраться из опостылевших кишащих вшами окопов…

Тогда же румынские войска вошли в Бессарабию с согласия Щербачева, якобы для охраны русской и румынской границ от большевиков, а также поддержания порядка и спокойствия в своем тылу.

— Ну и как это понимать? Предательство за тридцать серебряников? — задался вопросом Михаил, глядя на не менее чем он сам растерянных штабных офицеров и активистов СДПР, а также председателей полковых Солдатских комитетов. — Если попадет мне в руки… расстреляю собаку.

Что до Румынии, то болгары с помощью турок полностью контролировали весь район Добружи, то есть всю территорию по правому берегу реки Дунай, отступив из ранее занятых левобережных регионов после того, как немцы сняли свои силы и перебросили их для наступления во Франции. Почему? Бог весть. Климов предположил, что скорее всего болгары решили перебросить войска на запад, усилив фронт на границе с Сербией и Македонией после того, как Антантовцы там неожиданно значительно усилились, так что могли атаковать в сторону Софии.

Австрийцы, что оккупировали большую часть западной Румынии вместе с болгарами никак себя не проявляли. То ли из-за незначительности своих сил, большую часть войск они перебросили на новый Западнобалканский фронт, не хотели вставать на пути РОДа, то ли и тут подсуетился Николаи, объяснив императору Карлу и его генералом выгоду от пропуска Климова в Россию.

Будь «потомки римлян» посмелее, уже сейчас могли бы освободиться от оккупации. Но на восстание мамалыжникам духу не хватило, так что они продолжали тихо сидеть по своим сёлам и городам. Зато продовольствие, обувь, одежду, упряжь и прочие необходимые вещи продавали не скупившимся климовцам очень охотно, беря прихваченные ещё из Лиона бумажные фунты, доллары, швейцарские и бельгийские франки, голландские гульдены, испанские песеты, итальянские лиры, датские, норвежские и шведские кроны.

С «прорывом фронта», как и в случае с Италией, устроили «договорной бой» с ночной стрельбой. Сапёры Климова быстро восстановили разрушенный в ходе боёв участок железнодорожного полотна, после чего эшелоны РОД без задержки покинули оккупированную часть Румынии, «прорвавшись» на эту сторону Румынского фронта. Разумеется, сразу после их прохода, австрийские войска снова заняли оставленные позиции, закрыв дыру.

И вот ехал Климов кипя от злости по плодородным долинам Нижнедунайской низменности и думал, куда ему, собственно, направиться? Вариантов он видел два. Первый — Кишинев и устроить там румынам тарарам, ибо не хрен. Второй — сразу двигать в Одессу и используя этот город как базу начать действовать, причем с большим масштабом.

Хотелось, прямо-таки нестерпимо, накостылять потерявшим берега румынам. Хотя дело не только в том, что они заняли территорию Российской империи. Если уж на то пошло, то по старой памяти Климов не считал Бессарабию, то бишь Молдавию российской территорией, так что в этом плане ему было наплевать.

Все дело в том, что там находится куча складов с оружием, боеприпасами и прочим имуществом, кои желательно было бы прибрать к рукам. Но увы сейчас это не позволяла сделать психологическая компонента в РОДе кою полковник тщательно отслеживал через активистов своей карманной партии СДПР.