Гражданские и военные

Он стремился, чтобы всё было идеально – и боевая и строевая подготовка личного состава, и внешний вид и обустройство расположения их батальона. И у него всё получалось идеально, так же как идеально сидела на нём военная форма, подчёркивающая статную фигуру. Она вскоре узнала, что он один из немногих в их подразделении профессиональных офицеров, выпускник какого-то особенно престижного военного училища, в которых она, конечно, не разбиралась, но само название того училища навевало неясную, но восторженную память об офицерах и, почему-то, поэтах прежних дней, о героях и победах давних времён, «когда был мир ещё пышней»!

Встретившись с ним случайно где-нибудь в коридоре или столовой, она не могла подавить волнения и не знала, как себя вести, хотя сразу решила не скрывать своих чувств – ведь для этого, вроде бы, не было оснований – однако служебная пропасть между ними казалась слишком велика и законы военной субординации были для неё строгими и непонятыми. И тогда как-то утром он заговорил с ней сам:

– Свет! – откуда он только знал её имя! И так неофициально, без «товарищ такая-то»! – поедешь сегодня с нами в поле, нужно будет помочь.

Она радостно закивала, и хотела ответить «по форме», как её успели научить товарки: «Так точно, товарищ…», но замялась, а он заулыбался, внимательно глядя на неё светлыми глазами, сказал:

– Можно просто Андрей.

Не очень понимая, куда это «в поле», и не поинтересовавшись, что там ей нужно будет делать, она была просто счастлива. С ним – хоть на край света! Теперь она уже позволяла себе помечтать о том, что для её дочек не найти ведь лучшего отца, взамен того, за которого она когда-то так рано вышла замуж…

***

На дороге перед частью выстроилась, ревя моторами, колонна тех самых уродливых военных машин, напоминающих лодки, возглавлял которую «Урал» с кунгом, называвшемся, как она уже знала, ка-шэ-эм. В нём, в относительном комфорте, расположились трое: она, её герой и ещё один офицер в летах, отвечавший, как она знала, за связь. Дорогой офицеры беседовали, в основном, между собой всё больше о войне и политике, иногда спрашивая и её мнения, наверное, больше из вежливости… «В поле» начались учения – машины, двигаясь сначала колоннами, разбивались потом на группы по три, перестраивались, обстреливали мишени, из машин высаживалась пехота, двигаясь за ними, тоже стреляя куда-то. Он же, её герой, вооружившись радиостанцией и надев гарнитуру, организовывал все эти слаженные действия гусеничных бронемашин, бороздивших поля и по команде проламывающихся сквозь лесопосадки, словно исполняя в зимнем поле какой-то замысловатый мрачный танец больших машин и маленьких на их фоне людей в форме.

После этой «танцевальной программы» был перерыв: машины, вернувшись, выстроились в колонны, словно отдыхая, с ними бок о бок отдыхали люди. Из части приехал ещё один «Урал», привёз зелёные военные термосы с обедом, распределил их по колоннам. И тогда пожилой офицер ушёл из кунга к машинам, налаживать кому-то связь.

Их, недолгий, в общем-то, разговор с глазу на глаз она помнила потом всю жизнь. Теперь она была полна надежды на новое счастье, хотя ничего определённого сказано, вроде бы, не было…

– Давай дружить, – ласково заключил он.

VI

– Пэ-ка-эм машина серьёзная, это тебе не с автоматом бегать, – поучал дядя Женя нового бойца, уже не «робота», – вот тут сверху открываешь крышку, закладываешь ленту. Вот короба для лент, бывают на сто и на двестипятьдесят. В ленты будешь заряжать каждый четвёртый трассер – вот они, с зелёными мысками, – чтобы ночью видеть, куда летит…

– Да и вовсе он не тяжёлый, – довольно сказал Петя, перехватывая пулемёт в одну руку и лихо закидывая на плечо, – всего-то килограмм десять!

– Ну, это пока не тяжёлый, полазаешь с ним сутки к ряду, побегаешь… Плюс запасной ствол, плюс бэ-ка.

– Что?

– Что «что»? Боекомплект.

– А.

Пете предстояло заступать в караул, а на другой пост заступал Худой, тоже попросившийся в ополчение. Петя с удовольствием отметил, что его командир принял охотно, без колебаний, в отличие от Худого, доверил пулемёт и поставил на самый видный пост, на дороге, Худого же поместил позади здания бывшего клуба, на пост, наблюдающий за полем.

– Мы на тебя ещё и броник наденем,– улыбался Саня.

– Давай, конечно! И гранат побольше!

– Да нет, с гранатами пока подождём, – остановил его дядя Женя, – подорвёшься ещё чего доброго…

– Подорваться готов только вместе с укропами, – парировал Петя.