Гражданские войны в Риме. Побежденные

Конечно, можно было попытаться опереться на народ и добиться отмены сенатского решения. Но сенатское большинство, по-видимому, учло такую возможность. Была развернута мощная агитация, направленная против Друза и его сторонников. В городе распространяли самые различные слухи, порочащие трибуна. Говорили, что, исчерпав свое огромное состояние, он, отчаянно нуждаясь в деньгах, совершал самые предосудительные поступки. Так, он якобы за деньги выдал мавританскому царю Бокху его противника Магульсу, нашедшего убежище в Риме, а тот бросил своего врага под ноги слонам, что он держал в своем доме сына нумидийского царя Миципсы Адгербала в ожидании, когда отец его выкупит. И эта агитация сыграла свою роль. Друз не решился выставить свою кандидатуру на пост трибуна на следующий год, а его сторонники в качестве гаранта возобновления реформ выдвинули кандидатом его друга Гая Аврелия Котту, но тот на выборах потерпел поражение. Стало ясно, что Друз потерял все прежнее влияние и популярность. Никаких надежд на продолжение своего дела у него не осталось. Тяжелая борьба подкосила силы Друза. Он снова стал страдать от болезни, которую, казалось, в свое время вылечил в Греции. Во время одного из выступлений с ним случился припадок, и его, полумертвого, отнесли домой друзья. Но дух Друза сломлен не был. Теперь он вспомнил об еще одном пункте своей программы — о предоставлении римского гражданства латинам, но решил расширить его и предложил дать гражданские права всем италикам. Возможно, на это решение повлияла его дружба с Квинтом Поппедием Силоном, италиком из племени марсов. Когда Силон по каким-либо делам оказывался в Риме, он останавливался в доме Друза. Может быть, он и уговорил трибуна добиться гражданства для италийских «союзников», обещая взамен поддержку новых граждан всем его будущим предложениям.

Италийский вопрос оставался одним из самых острых в политической жизни Рима того времени. В нем в значительной мере сконцентрировались все противоречия, вызвавшие кризис Римской республики. Римские всадники, панически боявшиеся своих более успешных италийских конкурентов, решительно выступали против всяких, даже самых робких, попыток решить италийский вопрос. Зато часть сенаторов еще до Друза была не прочь использовать италийскую карту против всадников. Из италиков состояла значительная часть римской армии, и поднять ее боеспособность без удовлетворения каких-либо требований «союзников» было невозможно. В событиях 103–101 гг. до н. э. ветераны из числа италиков играли довольно значительную роль и получили удовлетворение части своих требований: они, как и ветераны-римляне, получили землю во вновь выведенных колониях. Но особенно резко в связи с италиками встал аграрный вопрос.

Уже вскоре после реформ Тиберия Гракха стало ясно, что собственно римской земли для наделения ею всех обедневших граждан не хватает. Выход мог быть или в более радикальной аграрной реформе, которая вовсе ликвидировала бы относительно крупное как сенаторское, так и всадническое землевладение, или в приобщении к римской общественной земле земель италиков. Попытка реформаторов посягнуть на земли «союзников» привела к обострению ситуации, и защитником италиков выступил Сципион Эмилиан. В 125 г. до н. э. консул Марк Фульвий Флакк, активный реформатор и друг Гая Гракха, пытаясь выйти из создавшегося положения, предложил предоставить римское гражданство всем италикам, а их земли пустить в передел. Но сенат решительно выступил против этого предложения, и оно не прошло. В 122 г. до н. э. к этой идее вернулся Гай Гракх, но против нее выступил Друз старший. Италийский вопрос был загнан вглубь, но от этого не стал менее болезненным. Теперь к нему обратился Друз младший, предложив даровать римское гражданство италийским «союзникам».

Известие о предложении Друза вызвало энтузиазм италиков. Они стали собираться на различные сходки. Многие пробирались в Рим и находили приют в доме трибуна. Были среди них и такие, которые клялись всеми богами и героями, что друзья и враги Друза будут и их друзьями, и врагами, что они не пощадят ни своей жизни, ни жизни своих детей и родственников в интересах Друза и всех, кто связан этой клятвой, что если они станут в соответствии с законом Друза римскими гражданами, то будут считать Рим своей родиной, а Друза — своим величайшим благодетелем, что они привлекут к принятию такой же клятвы как можно больше людей и сами никогда эту клятву не нарушат. Друг Друза Силон даже попытался с группой своих приверженцев силой заставить римлян принять закон Друза. Это не осталось в тайне. Обстановка в Риме накалялась. Друзу стали прямо угрожать. Какое-то время он даже не выходил из дома. Но, оставаясь дома, он не мог даже надеяться добиться своей цели.