Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к разделу III «Общая часть обязательственного права»

Так, недостатком раздела о залоге является отсутствие терминологического и понятийного единства. Законодатель часто использует понятие «залог» в значениях «способ обеспечения исполнения обязательств» (самостоятельный правовой институт), «обременение», «ограниченное вещное право», «право залога», «договор залога» (в том числе как сделка и как порождаемое ею договорное залоговое обязательство, т. е. как правоотношения между залогодателем и залогодержателем), «ограниченное право на чужое имущество, не являющееся вещью» (на заложенные права по обязательству, на заложенные исключительные права), не делая между ними разницы. Например, в ст. 342 ГК название статьи «Возникновение залога» не совпадает с ее содержанием, поскольку далее речь идет о возникновении прав залогодержателя, возникающих из договора залога. Неясно, что понимается под залогом в ст. 334.1 ГК – право или обременение? Поскольку с каждым из этих понятий закон традиционно связывает различные правовые последствия, на практике могут возникать путаница и недоразумения. В связи с этим можно сделать вывод, что при подготовке текста закона недостаточно использовалась доктрина.

В ходе реформирования гражданского законодательства не удалось найти ответ и на основной вопрос, который вызывал острые дискуссии и практические затруднения при рассмотрении дел о залоге: подчиняясь традиции советского права, российский законодатель не называет прямо залог вещным правом и помещает нормы о нем в разделе об обязательствах. Как и во многих постсоветских правопорядках, залог продолжает ассоциироваться в РФ преимущественно с обязательственными отношениями. Основным аргументом при этом служит принцип, согласно которому «залог не дает залогодержателю права на вещь как таковую» (Гражданское право: Учебник. В 3 т. / Отв. ред. А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой. М., 2005). Отнесение залогового права к обязательственному связано со сложившимся в советском гражданском праве представлением о вещных правах и их системе. До недавнего времени вещные права отождествлялись, по сути, с правом собственности, которому были противопоставлены все остальные – обязательственные права. Соответственно залог, в числе прочих прав, рассматривался как акцессорное обязательственное право, обеспечивающее надлежащее исполнение обязательства. Однако в последней редакции Кодекса залог регулируется все чаще как право вещное (см. п. 2 комментируемой статьи) и растерял свою абсолютную акцессорность (п. 4 ст. 341 ГК). Таким образом, законодатель сохранил указание на залог как на способ обеспечения исполнения обязательства, не решившись установить его вещную природу. В то же время однозначно решено, что ипотека порождает вещное право на предмет залога. В связи с этим возникла двусмысленная ситуация, при которой один из видов залога назван вещным правом, а иные – нет. При этом многие нормы о залоге в судебной практике также приобрели вещно-правовое толкование, что также не могло не отразиться на содержании норм ГК. Все это привело к созданию весьма своеобразного нормативного материала.

В Концепции развития гражданского законодательства отмечалось: «…учитывая неоднозначность правовой природы залога, следует оставить неизменным основное место регулирования залоговых правоотношений в ГК, а именно в главе об обеспечении исполнения обязательств. Между тем в разделе о вещных правах следует указать на залог (ипотеку) как на ограничение вещных прав, установить основания его возникновения, определить ряд генеральных положений, регулирующих залог как вещное обременение. Регулирование договора залога должно осуществляться нормами обязательственного права, а права залога как права, обременяющего вещь и следующего за ней, – положениями вещного права» (п. 8.1 разд. IV Концепции). В связи с введением особого порядка правового регулирования залоговых правоотношений в Концепции предлагалось «отказаться от государственной регистрации договора залога недвижимого имущества и регистрировать только залоговое право как обременение недвижимого имущества» (п. 8.2 разд. IV Концепции).

При этом следует признать, что право залога сегодня наделяется законодателем чаще вещно-правовой природой, чем обязательственной. Принимая во внимание то, что с внесением в законодательство последних изменений допустима регистрация (учет) залога прав любого движимого имущества, получается, можно сделать вывод, что вещная природа залога не устанавливается только в отношении залога прав. Представляется, что признание за правом залога самостоятельной природы sui generis могло бы позволить выйти из ситуации, однако законодатель этой позиции явно не разделяет.