Гражданское право. Особенная часть

Здесь же следует сказать о том, что цифровизация ведет к качественному изменению общественных отношений за счет «новых форм и способов взаимодействия»[57]. Представляется, что данный процесс гораздо тяжелее оценить, поскольку он не находит такого яркого выражения вовне, как процесс расширения предмета финансового права. Между тем уже сегодня можно констатировать, что внедрение электронного документооборота влечет за собой трансформацию налоговых и бюджетных отношений. Имплементация финансовых технологий ведет к изменению порядка оказания традиционных финансовых услуг (банковских, страховых, услуг на рынке ценных бумаг, микрокредитования, коллективных инвестиций и т. д.), что с неизбежностью приводит к пересмотру подходов к осуществлению надзора со стороны Банка России, и т. д. Таким образом, можно сделать вывод, что в настоящее время предмет финансового права находится в процессе трансформации – как качественной (за счет усложнения существующих финансовых отношений), так и количественной (за счет включения новых общественных отношений).

Вместе с тем применительно к вопросу о трансформации предмета финансового права в условиях цифровизации экономики следует дать ряд пояснений.

Во-первых, необходимо понимать, что право в целом и финансовое право в частности регулирует только общественные отношения и не регулирует «сущность внедряемых цифровых технологий»[58]. Правовые и технические нормы – разные по своей природе. Если нормы права регулируют отношения, складывающиеся между субъектами (государством, муниципальными образованиями, физическими лицами и организациями), то технические нормы регулируют порядок взаимодействия субъектов права с техникой, т. е. неодушевленным предметом, а также то, как должны протекать внутренние процессы в технике. Как отмечается в теории права, технические нормы – самоисполнимы, в то время как социальным (в том числе правовым) нормам требуются социальные способы обеспечения[59]. При этом технические нормы в ряде случаев могут трансформироваться в правовые нормы[60].

Необходимо осознавать ограниченность права в регулировании вопросов применения цифровых технологий. Праву не следует приписывать качества, которые ему не присущи. Право имеет пределы своего регулятивного воздействия. Следует разграничивать нормы права и технические нормы. При этом последние должны служить инструментом, способствующим правовому регулированию. Правовые и технические нормы должны составлять единый механизм регулирования цифровых технологий.

Во-вторых, общественные отношения находятся в процессе постоянной трансформации и эволюции. В связи с этим не следует переоценивать значение цифровизации для финансового права. Так, только в XX веке экономические отношения дважды претерпели коренные изменения, переходя от рыночной экономики к социалистической и обратно. За последние 100 лет в нашей стране произошло пять денежных реформ (в 1922–1924, 1947, 1961, 1991 и 1993 годах.)[61]. Огромное значение для финансового права на рубеже XX и XXI веках имело принятие двух кодифицированных актов – Бюджетного кодекса и Налогового кодекса. Здесь же следует отметить и коренные изменения в системе государственного управления, в частности реформу федеральных органов государственной власти 2004 года. Образование в 2013 году мегарегулятора в лице Центрального банка Российской Федерации привело к трансформации модели правового регулирования деятельности кредитных и некредитных финансовых организаций и т. д. Перечисленное – лишь небольшая часть в ряде событий, которые существенно повлияли на финансовые отношения. Цифровизация должна быть воспринята как еще одно звено в соответствующей цепи.

В-третьих, возможность выделения в рамках предмета финансового права «цифровых финансовых отношений» в настоящее время вызывает сомнения. Так, суть собственно финансовых отношения ясна, она не раз становилась объектом исследований ведущих ученых-финансистов[62]. Между тем значение термина «цифровые отношения» порождает споры. В. А. Лаптев и О. А. Тарасенко выделяют три подхода к трактовке термина «цифровые отношения»:

– цифровые отношения – общественные отношения, осложненные «цифровым элементом»;

– цифровые отношения – отношения, складывающиеся исключительно в цифровом пространстве;

– цифровые отношения – отношения с участием как традиционных субъектов, так и киберфизических систем в отношении объектов материального мира и киберфизических систем[63].