Гребень Матильды

Что касается остальных, то один якобы помощник удачно попал в кутузку, а у Северьянова только Настасья и ее жирные щи на уме. С этой стороны все сложилось как нельзя лучше.

Замечательно, что его действия в эти дни остались тайной не только для врагов, но и для тех, кто приставлен ему помогать. Впрочем, возможно, разницы нет.

Трясясь по камням петроградских мостовых, Егер не ведал, что через семь лет Зоя Ицкина и Матильда Кшесинская – в то время уже графиня Красинская – встретятся в Париже, и Маля будет горько рыдать на плече подруги, узнав, что письма ее царственного возлюбленного утрачены навсегда.

– Вы знаете, с первой минуты я почувствовала доверие к вам, – неожиданно произнесла Ицкина и посмотрела на него красными от слез глазами. – Со мной такое нечасто случается. От вас исходит какая-то магическая энергия.

Краска со щек и бровей стерлась, и лицо женщины стало старым и беззащитным.

– Я хотела бы поминать вас в своих молитвах. Вы мне жизнь спасли. Не отдали в лапы жадным, бесчеловечным людям. Скажите мне хотя бы свое имя.

– В целях вашей и моей безопасности имя называть не стоит. Но спасибо. Я тронут.

Они помолчали.

– Помолитесь за рабу Божью Анну, – неожиданно для себя самого сказал он и вдруг ощутил, что на душе полегчало.

С чего бы это?

Последние ноты

Человек, приехавший утром, вошел в парадную дома, где жила Ицкина, через час после того, как Егер и Зоя сели в автомобиль. На стук никто не ответил, и человек, выждав некоторое время, вскрыл замок.

В квартире было тепло и пахло съестным. «Это хорошо», – подумал мужчина, шагая по коридору и дотрагиваясь до дверных ручек.

Все комнаты оказались запертыми, кроме одной. Войдя, мужчина остановился посредине и огляделся. Это здесь.

Присмотревшись внимательнее, он заметил, что шкаф сдвинут в сторону. Кольнуло нехорошее предчувствие. Он заглянул и увидел криво уложенную половую доску. Отбросив ее в сторону и уже понимая бессмысленность своих действий, он сунул внутрь руку, а потом поднялся и выругался.

Тайник пуст. Вместе с ним опустело жилище. Птичка улетела, унося в клювике бесценную вещь.

Мужчина постоял, пытаясь справиться с настигшим его разочарованием, а затем негромко произнес:

– Еще не вечер.

В нужное время Егер, как обычно, позвонил в Москву с докладом.

– Наркома сегодня не было, – сухо сообщила вышколенная секретарша. – Срочная командировка.

– Товарищ Красин говорил, когда вернется?

– Позвоните завтра.

– Спасибо.

Не вернулся. Значит, предпринимает ответные шаги.

Кама повесил трубку и, собравшись, вышел из квартиры. Больше он сюда не вернется.

В маленьком домике на окраине его, похоже, не ждали.

Кама отворил дверь ключом, вошел и прислушался.

Ни звука.

Разувшись, он на цыпочках подошел к двери в комнату и приоткрыл ее.

Анна с Фефой, обнявшись, спали на кровати.

С минуту он любовался их безмятежными лицами, а потом прошел в кухню и поставил на огонь турку. Без кофе ему не думалось.

А хорошенько подумать просто необходимо. Грамотно замести следы – целое искусство.

Ему всегда виртуозно удавалась эта часть операции. Но раньше речь шла только о нем. Сейчас он обязан защитить доверившихся ему людей. Не только Анну с Фефой, но и Рудницкого. Их имена не раз упоминались в донесениях, и умница Красин давно оценил роль и значение каждого.

С Рудницким все проще. Одинокий старик, решивший отправиться для поправки здоровья на Кавказ, не вызовет подозрений. В данный момент Аркадий Нестерович уже сидит в поезде. Ничего. Немного погреется, а там увидим. В конце концов, ему следует заняться своим артритом. По слухам, его неплохо лечат в Германии.

Кама вылил кофе в кружку и обхватил ее обеими руками. Анну вывести из-под удара так просто не выйдет. Тут нужна более вычурная комбинация. Попробуем ее соорудить. Что известно наркому?

Расследуя серию убийств, Анна Чебнева обнаружила клад с драгоценностями Кшесинской. Артемьев, явившийся в подвал с целью завладеть сокровищами, был убит. Во время задержания погиб еще один сотрудник уголовного розыска Егор Маркелов. Сама Чебнева была ранена и доставлена в больницу без сознания. О своей роли Кама в донесениях не упоминал, а Кишкин – единственный, кто знал о предательстве Маркелова, – позаботился о том, чтобы все показали одно и то же: Чебневу обнаружили в саду дачи Кшесинской и сами отвезли в больницу.

Сильно усердствовать в этой части Красин не станет. Ясно: Чебнева вывезти сундук с сокровищами не могла.

Однако он может предположить, что Чебнева была не одна, следовательно, драгоценности мог вывезти ее сообщник. Но это как раз тот случай, когда предположение писано вилами на воде. Никто этого сообщника в глаза не видел.

И все равно надо прикрыть Анну с этой стороны.

Особая роль отводится одноглазому циклопу Кишкину. Кама уже успел оценить степень его надежности и был уверен: тот скажет то, что необходимо, и сделает то, что нужно.

Балтийские матросы страху не имут!